– Женя! У меня нет загранпаспорта. Я никогда не летала на самолете. Поезжай один, когда сможешь, – вернешься. Будет лучше, если я останусь дома.

– Загранпаспорт? Проблема! Сделаем в Волгограде быстренько. А кому будет лучше? Тебе? Мне? Я не хочу с тобой расставаться. Ты именно та женщина, с которой я хочу жить, воспитывать детей, которую хочу охранять и беречь. Сашенька, милая моя, поедем! Нам же хорошо вместе.

Он не мог усидеть, встал, глядя вдаль, волновался, и, Саша явно услышала малозаметный акцент: некоторые слова звучали с придыханием, а другие – гортанно.

– Сашенька, поедем. Возьми отпуск, уговори директора школы отпустить тебя хотя бы на полгода. – Женя сел рядом, притянул к себе, крепко поцеловал.

По его уверенному тону, по решительному взгляду Саша поняла, что он не ждет отказа, даже не допускает такой мысли. Он уже все решил для себя и за нее.

Саша встала, запахнув куртку, так как от всех этих слов ее начала бить нервная дрожь:

– Женечка, нежелание поехать с тобой сейчас – это не каприз. Уже год я привыкаю жить совсем одна, без дочери. Она учится в художественной школе в Волгограде, хорошо рисует, мечтает стать художницей. Ей там очень нравится, правда, мы с ней очень скучаем друг без дружки. В Волгограде у свекрови – двухкомнатная квартира недалеко от центра города, и все уговаривают меня переехать к ним. Я буду ждать твоего возвращения здесь. И, честно, – я не люблю город. Но, если случится, что мы по-прежнему будем встречаться, – я брошу свой дом, работу без минуты сомнений и поеду с тобой. Если мы будем нужны друг другу. Мы – не дети, прости за откровенность, – Саша отвернулась навстречу горячему ветру, чтобы скрыть выступившие слезы.

– Значит, ты остаешься? – Женя снял куртку, бросил ее на щебенку склона. Саша, не поворачиваясь, кивнула.

– Хорошо. Я обязательно приеду через месяц, – схватив за плечи, прижал к себе.

Саша поразилась в очередной раз, что эти минуты близости, пылкость объятий, явное желание обладания, моментально сгладили все: недопонимание, различие взглядов, временное, пусть на секунды, отчуждение – все то, что не случилось в ее бывшей супружеской жизни.

А может быть, просто незаметно исчезло, растворилось в повседневности, привыкании друг к другу за долгие годы.

– Пойдем, сфотографируемся на память! – Саша потянула Женю к озеру.

Он долго щелкал эти фантастические, постоянно меняющиеся картины действительно неземного озера; Сашу с распущенными волосами, Сашу – у снежного соленого сугроба. Залезать в воду не хотелось.

Несколько километров прошагали по пыльной дороге до источника. На берегу уходившей вдаль балки с какой-то растительностью попробовали выбегающую из-под земли солоноватую минеральную воду с характерным химическим запахом, пожалели, что оставили машину в санатории, и пришлось пешком возвращаться. Плотно пообедали в маленьком кафе в прохладе работавшего кондиционера среди развлекающихся курортников.

Потом Женя отправился на встречу с главным врачом санатория, энергичной моложавой брюнеткой в брючном летнем костюме, которая специально приехала в выходной день с супругом по просьбе Жени.

А Саша прочитала книгу Муравьева «Дороги российских провинций». Долго рассматривала маршруты экспедиций Палласа, где озеро Эльтон (в переводе с монгольского – Золотое дно) было одной из незначительных точек на карте, и крепко уснула.

Женя разбудил ее часа через два, вполне довольный состоявшейся беседой. Приняв душ, они снова оказались в невесомой близости, отгородившись от целого мира кирпичными стенами санаторного домика.

Возвратились домой поздно вечером, в воскресенье. Три дня пролетели, как миг. И снова невероятный поцелуй на пороге дома, от которого зажглась каждая клеточка тела, и снова захотелось ласки, сладости любви: