– …Колян говорил, завязывать надо. Он боится. К нему отец

вернулся… – сказал Женя.

– А мне говорил, что менты что-то пронюхали… Его человек

предупредил… которому он сдаёт всё…

– А кто он, знаешь?

Диман пожал плечами.

– В последний раз… ночью.., – через некоторое время сказал

Женя, – страшно стало.., а остановиться не могу. Завожусь от

опас- ности, понимаешь..?

74

– Понятное дело, – поддержал Диман, – арде… адре…налин…

– И потом сразу же: – Я, наверное, в этом году в техникум пойду…

Достала меня школа… А то опять… подожгу… или ещё что…

– А ну, подожди, – перебил его Женя. – Я сейчас… Подержи.

– Передал Диману сумку и перебежал через улицу.

У пивного киоска стоял Андрей. Весь поникший, помятый, но, вроде, трезвый. Пока ещё трезвый. Рядом с ним стоял ещё более

помятый человек и уговаривал:

– Да ничего… что мало… Скинемся… у меня рупь… Остальное

– с третьего возьмём… А вот и он… сам бежит…

– Давай, иди, куда шёл, – сказал ему Женя, вкладывая в руку

трёшку. – Мы тут сами, без тебя как-нибудь обойдёмся. Верно, дядя Андрей?

Помятый на радостях тут же испарился.

Андрей, только теперь узнав Женю, робко протянул руку.

– Вырос. Возмужал, – сказал он, потрепав бывшего пасынка

по плечу. – Я рад, что увидел тебя… – Тон его был искренним. —

Ты не смотри, что я… так выгляжу… просто не успел ещё… с утра…

Женя посмотрел на уличные часы – было три часа дня.

– Диман! – крикнул он через улицу. – Диман! Ты иди! Скажи

там что-нибудь!

Улицы провинциального города. Салон машины.

…Через несколько минут они уже ехали к Андрею на попутной

машине, нагруженные хорошим запасом выпивки и закуски.

Сквер недалеко от спортшколы.

…Тем временем, когда Диман вместе с повстречавшимся ему

Зубом уже подходили к спортшколе, навстречу им вдруг выбежал, размахивая руками, Костик.

– Стойте! – кричал он. – Стойте! Назад! Давайте сюда! —

показывал на другую аллею.

Ребята, ничего не поняли, но на всякий случай пошли за ним.

– Ты чего, Костик? Совсем..? – покрутил у виска Зуб.

Костик был бледен и тяжело дышал. Диман приложил ладонь

к его лбу, будто хотел проверить температуру.

Костик отмахнулся и сказал с одышкой:

– …Ты лучше туда посмотри… – и осторожно раздвинул кусты, за которыми они стояли.

75

Улица перед спортшколой.

…Перед спортшколой стоял милицейский «Москвич», а рядом —

милицейский же мотоцикл.

Два милиционера выводили из школы Михалыча. Ещё один —

Коляна. Обоих – с отведёнными за спину руками.

Замыкал шествие Рязанов…

– …Они всех заперли в зале… – рассказывал Костик. – Обы-скивали, наверное… Я только заглянул… и обратно… Я же без формы хожу… На меня они внимания не обратили… За что их?

Диман с Зубом переглянулись.

Теперь и они были бледны. Даже бледнее Костика.

…«Москвич» и мотоцикл отъехали от школы.

Смутно мелькнули за стеклом лица Михалыча и Коляна…

Комната – мастерская художника.

…Андрей так и остался жить в небольшом закутке-мастерской

своего друга-художника.

Карандашные наброски на стенах. Картины в рамах, сложенные

в углу. Щербатый пол. Кривая раскладушка у батареи отопления.

Тумбочка, покрытая куском ватмана. Два поломанных стула, зыб-кий журнальный столик. Умывальник с ржавой раковиной, под которой свалены пустые бутылки. И огромное окно во всю стену.

Женя не пил.

Они сидели за журнальным столиком. Андрей – на стуле.

Женя – на тумбочке.

Бутылка на столике стояла ополовиненная – это Андрей, торопясь, опрокинул в себя две рюмки, но потом уже не спешил. Может, стеснялся.

– …Вот так и живём, – говорил Андрей, – с аппетитом обса-сывая куриную ножку. – Работа у меня сдельная. Зовут на постоян-ную, в автосервис, но не иду… Народ там такой… Не по мне… А