Господи! С кем ты спутался? Ты же не можешь быть, как

другие… Не должен… Не должен..! Я тебя своими руками…

Она уже открывала дверь, когда Костик подскочил к ней, пытаясь удержать её. Выхватить велосипед у неё из рук он не смог. Тогда

дотянулся до двери, повернул ключ в замке, положил ключ в карман.

– Ты ничего не знаешь! Подожди, я всё объясню! – он выпустил велосипед из рук.

Мать же, не переставая рыдать и причитывать уже неразборчиво («…Ты у меня ещё… сама в милицию… отец не видит»), потащила велосипед в комнату, открыла окно и, пока Костик

смотрел, не по- нимая, что она собирается сделать, подняла

велосипед и с силой вытолкнула его вниз…

Только тогда Костик с криком бросился к ней, к окну…

…Потом мать сидела на стуле, закрыв лицо ладонями. А

Костик смотрел во двор на свой велосипед…

72

Двор перед домом Костика.

На покореженную раму… на искривленное колесо, на другое, лежавшее поодаль, и тоже кривое, с торчащими спицами…

По его щекам текли слёзы.

И шёл дождь…

Зал в спортшколе.

Тренировка была в самом разгаре.

Разбившись на пары, ребята, уже насквозь потные, тяжело

дышащие, проводили приём за приёмом. В зале стоял дробный, непрекращающийся глухой гул от падения на ковёр тяжёлых тел, вздохов, криков.

Смотрел на них, сидя на своём постоянном месте, грустный

Костик…

Тренер подозвал к себе Женю.

– Хорошо у тебя получается, – похвалил он его, потрепав

по плечу. – А вот так? – И он неожиданно сделал захват, но Женя

ловко увернулся и сам крепко зажал руку тренера.

… Тогда и явился Колян. С опозданием. Но Михалыч ничего ему

не сказал. Только сделал знак кивком головы, чтобы тот прошёл

в тренерскую комнату. Туда и направился Колян, не выпуская из

рук свою спортивную сумку.

Сделав по ходу несколько замечаний уставшим ребятам, тренер

пошёл вслед за ним.

Тренерская комната.

Плотно прикрыв за собой дверь, спросил:

– Ну, как, есть?

– Есть, – ответил Колян. – Открыл сумку, показал завёрну-тые в газету предметы – по виду запчасти машин. – Подойдут?

– В самый раз.

– Ещё надо?

– Надо. Только смотри там… поосторожнее. А то крутился тут

мент один… капитан в новеньких погонах… Меня расспрашивал…

какие ребята, чем занимаются… Ну, и вообще…

– Ясно, – сказал Колян. – Знаем его… Он за Ангелом всё

больше охотится…

– А-а, понятно. Унюхал лакомый кусок… На звёздочки себе

73

зарабатывает. А Ангел, вроде, неплохой парнишка… И данные хорошие, – говорил тренер, перекладывая запчасти в другую сумку. —

Ты его не очень… замазывай. Жаль парня… Нечего ему…

Квартира матери. Кухня.

…Однажды, когда он под утро, стараясь не разбудить мать, на

цыпочках прошёл в свой угол, на кухню, и устало вытянулся

на отведённой ему кушетке, скрипнула дверь, и в комнату вошла

мать. Женя притворился спящим. Мать, развешивая небрежно бро-шенную им одежду, нащупала в кармане куртки подозрительный

предмет. Это был нож с выскакивающим лезвием. В другом кармане нашла несколько скомканных сторублёвок.

Так и осталась сидеть, сразу состарившись, с поникшей головой

и безвольно опущенными руками.

Жене стало жаль её. У него защемило сердце, но он продолжал

лежать, смутно видя из-под неплотно сомкнутых век сгорбленный силуэт матери с подрагивающими от сдерживаемых рыданий плечами…

Квартира матери. Столовая.

Позже, за вечерним чаем, она вдруг спросила его:

– Ты не хочешь мне ничего сказать?

Он понял, что она имела в виду, хоть и не ожидал вопроса.Посмотрел ей прямо в глаза долгим, неожиданно жёстким, мужским взглядом

и ответил коротко: «Нет». Мать тяжело вздохнула и вышла из комнаты…

Улицы провинциального города.

Женя с Диманом шли на тренировку.

День был уже почти осенний. Ветер кое-где срывал пожелтев-шие листья. И дождь моросил…