-    Правда? - Мама расплылась в улыбке и юркнула в небольшую кладовую, откуда выудила вместительную хозяйственную сумку-тележку. - Тогда ещё на рынок заглянем, за картошкой. А то Лизу не допросишься, хоть и живёт, считай рядом, в пригороде.
    -    Ничего, сами справимся. У Лизы тоже дела, семья, дети маленькие. Как Саша её, кстати? Не пьёт? - Алёна уже оделась и присела на пуфик в прихожей, дожидаясь, пока мама закончит сборы.
    -    Вроде, пока в завязке. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Работает, правда, за копейки, ну хоть так. Всё не дома на диване валяется. А Лиза вахтой мотается на Севера, поваром устроилась. Месяц там, месяц дома. Вот, кстати, на днях уезжает, пацанят своих мне подкинет. Я уж не отказываю, помогаю, пока силы есть. А куда деваться?
Лиза родилась, когда Алёне исполнилось 12 лет, и сразу стала любимицей всей семьи. Родители души не чаяли в младшенькой, да и старшая сестра с удовольствием возилась с малышкой. Гуляла с коляской, кормила из бутылочки и сноровисто меняла мокрые пелёнки. Из-за большой разницы в возрасте особой дружбы между сёстрами не сложилось, но Алёна всегда с теплотой относилась к сестрёнке и, даже выйдя замуж, продолжала заботиться в меру сил. Покупала и отсылала модную одежду, а на праздники и дни рождения передавала дорогие подарки.
Отношения между сёстрами пошатнулись после смерти отца. Лизе только исполнилось 16 лет и она ушла в настоящий загул. Неделями не ночевала дома, забросила учёбу и абсолютно не слушала мать. Не помогали никакие увещевания; ссоры и слёзы прочно вошли в ежедневный ритуал общения. Гуляла Лиза несколько лет, пока неожиданно не выскочила замуж за Сашку Лукашева - такого же любителя весёлой жизни. Женились, естественно, по большой и чистой любви. Ну и по залёту, конечно. Удивительно, но брак положительно повлиял на Лизу, а может она просто повзрослела, потому и засела тихо в декрете, вывязывая пинетки и бегая на молочную кухню. Мать из неё вышла неплохая, но постоянное безденежье на фоне пьющего мужа окончательно испортило и без того скандальный характер. Лиза превратилась в склочную бабу и Алёне было невыносимо тяжело с ней общаться. Потому, узнавать новости, передавать приветы и подарки она вот уже несколько лет предпочитала через маму.
После поликлиники, как и планировали, заехали на рынок и закупились овощами. Картошкой дело не ограничилось, и в багажнике, возле сетки с корнеплодами расположились ящики с розовыми салатными помидорами и болгарским перцем. 
    -    Давай магазин на завтра отложим? - предложила Алёна, с трудом захлопнув крышку багажника. - Я, если честно, устала немного. Сил нет ещё и по супермаркету бродить.
    -    Я и сама хотела предложить, - согласилась мама, защёлкивая замок ремня безопасности. - Поздно легли вчера, перенервничали, нужно отдохнуть.
Остаток дня женщины провели в нехитрых домашних делах. Разговаривали мало и рано отправились спать. 
Весь день Алёна упорно не разрешала себе думать о Сергее и у неё это получалось. Но стоило лечь в кровать и попытаться заснуть, как боль вернулась и с новыми силами принялась терзать жертву. Спасительный сон пришёл не сразу, но и он не принёс долгожданного облегчения. Алёна по-прежнему бродила в тумане, плакала и искала Сергея. А на исходе ночи, когда измученная женщина бессильно лежала на земле, окружённая равнодушными клубами мглы,  рядом раздался бабушкин голос:
    -    Лёнька! Иди полдничать, кому говорю! Лёня...
    -    Ба, я здесь! Ба! - Алёна приподнялась на локтях и жадно вгляделась в беспросветную пелену. Она отчётливо слышала шаркающие шаги и, кажется, даже ощущала бабулин запах. От неё всегда пахло домашним хлебом и травами, которые сушились везде, где только можно - и в доме, под низким, крашенным белой масляной краской, потолком, а на пыльном, немного страшном чердаке, и на улице, на панцирной сетке от старой кровати.