Секунды растянулись, как резиновые. Я бегу не оглядываясь, но словно вижу, как из приземлившегося флаера выскакивают андроиды, берут меня на прицел и жмут на спусковые крючки бластеров. И вот-вот, буквально сейчас, прожигающий любую материю импульс плазмы ударит мне в спину. Вернее, в защитное поле. Но, я понятия не имею, выдержит ли оно это попадание. Особенно, если несколько одновременно.

«Не убегай! Подожди! С тобой хотят поговорить!»

Вместо заряда плазмы меня догоняет безликий, лишенный эмоций голос.

Ага, сейчас. Нашли дурака. Это же элементарная ловушка! Пообещали бы еще горячий чай и свое радушие. Нет уж, извините! В следующий раз!

«Много эмоций. Не все слова понятны. Хорошо. В следующий раз. Когда будешь готов к разговору, зайди в любой пункт приема крови и скажи дежурному, что ты хочешь говорить с лейтенантом Ка-Гор. Он обеспечит связь»

Голос в голове заставляет меня остановится. Может, это ошибка, но почему-то я уверен, что нет. Оборачиваюсь и вижу спину андроида, направляющегося к модулю. Они и в самом деле прилетали не убивать? Ка-Гор? Кажется, именно так звали того Хантера, которому я подарил жизнь, когда освобождали заложников? И какого рожна ему от меня надо? Хочет грамоту вручить? На фиг нужно. Как сказал поэт: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь» 

Ленка как раз домчалась до указанного подъезда и остановилась. Сашка налетела на нее, обхватила руками и повалила на землю, прикрывая собой. Вот тебе и Воробушек. Что ж, это радует… По ходу, одной проблемой стало меньше. Не знаю, как там у девчонок дальше сложится, но тот, кого пытаешься спасти, уже точно не враг. А со временем, глядишь, и подружатся.

— Отбой тревоги… — подхожу ближе. — Это не за нами…

— В смысле? — Сашка поворачивает голову, продолжая прижимать блондинку к земле. 

— Да слезь ты уже с меня… — ворчит Ленка, пытаясь освободиться. — Я тебе не матрас. Сказал же Лёня, что все…

Подаю руки, помогая девушкам поднятья, и мы все месте провожаем взглядами, растворяющийся в небе флаер.

Обошлось. На долго ли?

— И что теперь?

— А ничего не изменилось, — придаю голосу максимального спокойствия и безмятежности. — Идем в Старый Город.  

В любом городе, даже если ему от роду меньше полтинника, всегда есть Старый Город. Та часть, откуда началась застройка. И пусть дома там такие же, как в новостройках, жители этого района считают себя аборигенами, а всех остальных — понаехавшими. Нашему городу в этом плане повезло больше, строить его начали еще до революций, так что статус старого у центрального района никто не оспаривал. Да и как тут поспоришь, если на фасадах большинства двух- трехэтажных зданий четко выбиты даты их постройки.

К непосредственно Старому Городу относилась та часть центра, что примыкала к тыльной стороне ратуши.

Спереди — Золотой район. Там обитали те, кого жизнь удалась, несмотря ни на какие потрясения. Причем, как правило, и до Вторжения, и после. Большинство из них, возможно, даже не заметили, что Землю захватили инопланетяне, они как занимали свои кабинеты, в которых решали архиважные задачи, так и продолжали ездить на работу в персональных членовозах. Несмотря на то, что от места проживания и до мэрии или иного, не менее солидного учреждения, максимум десять-пятнадцать минут неспешным шагом. Они были властью… Да, марионеточной. А разве раньше было иначе? Подумаешь, конечный бенефициар теперь на орбите, а не в столице или на каких-нибудь райских островах. Аналогично продолжали жить и члены их семей. Что расфуфыренные жены, с претензиями владычиц морских, что отпрыски — которым лишь бы кайф словить. А обо всех мелочах быта пусть фазеры и мазеры думают. У них головы больше.