Я тут же смущаюсь. И еще больше – злюсь. Нужно срочно стереть эту самодовольную ухмылку с его лица.

– Неплохо, – пренебрежительно бросаю я. – Что, в подземельях нет других развлечений, кроме как мускулы качать?

Алекс подступает ближе, бесцеремонно вторгаясь в моё личное пространство.

– О, поверь, Ритуль, у нас есть и другие развлечения.

То, как Алекс произнес последнее слово, и какой улыбочкой его сопроводил, заставляет меня смутиться еще сильнее. Не сложно представить, на какие развлечения он намекает.

– Я говорю о кино и танцах. А ты о чем подумала, солнышко? – издевается надо мной Макаров.

Я быстренько перебираю в уме весь свой скудный арсенал ругательств. О кино и танцах он. Да, конечно.

– Да уж не об опере и театре, Алекс. Это, очевидно, развлечения выше вашего уровня.

М-да… Келсий был бы доволен. И когда я успела стать подземноненавистницей?

Но мой презрительный тон нисколько не обескураживает Макарова.

– Знаешь, если бы ты хотя бы раз услышала, как восхитительно звучат арии в подземном гроте, ты бы согласилась, что опера – это как раз наш уровень.

Столь неожиданное заявление приводит в замешательство даже Милу. Я, тем более, не знаю, что ответить.

– Что ж, надеюсь, если нам когда-нибудь и придётся спуститься под землю, то только на несколько часов, и только ради оперы, – первой находится подруга.

– Я тоже на это надеюсь, – холодно отвечает парень. – Дольше вы там врядли протяните, пташки.

Потом мы замечаем, что в вестибюль вошли Вит и Стейси.

– Ладно, приятно было приятно поболтать, красавицы. Но мне пора, – прощается с нами Алекс, и уходит туда, где ждут его друзья.

Дождавшись, пока он отойдет достаточно далеко, я бормочу:

– Этот парень выводит меня из-себя.

– Оно и видно, – усмехается Мила. – Но, если тебе станет легче, твои формы он тоже оценил.

Я закатываю глаза.

– Не больше, чем твои. Или любой другой девушки на станции. Здесь же нет ни одной девчонки с плохой фигурой.

– Нет, на меня он так не смотрит, – возражает подруга. – Уж поверь, я могу определить, когда нравлюсь парню. А этого красавчика я совсем не интересую. Ему нравишься ты.

– Ага. И он выбрал отличный способ это показать. В первый же день чуть не подравшись с моим братом и друзьями.

– Вообще, то они сами напросились, – напоминает Мила. – Моему братцу нужно поменьше изображать из себя альфа-самца. А Дэну с Марком – поменьше его в этом поддерживать.

– Келс ничего не изображает. Он и есть Альфа. Никто из парней здесь с ни не связывается. Разве что Ленни, да и то большинстве случаев неудачно.