Расхаживает президент по опустевшим в это время суток кабинетам и не с кем ему поделиться своими тяжелыми думами. Есть угодливые прихлебатели, которым можно ли доверять? Есть семья с бесчисленной родней, а в глазах всех затаенное – «дай». Вызвать бы сейчас пресс-секретаря Наташку, вот уж кто заставит пропотеть хоть на рабочем столе, хоть в постели, мигом все заботы отойдут куда-то далеко. Но попробуй, тронь сейчас эту сучку. Придет спросонья злая, как фурия, и не она тебя, а ты ее будешь, заискивая, ублажать за столь неурочный вызов. Умеет себя поставить, б..дь такая.

Можно поднять кого-нибудь другого, в смысле другую. У нас не Упекистания, у нас до «другого» еще не дошло. Только вот сумеет ли подняться президентское естество, обвисшее от тяжелых неразрешимых дум, а ханьский бальзамчик, не чета какой-то «Виагре», способный временно омолодить лет на двадцать, некстати закончился.

Почему, интересно, телефон красного цвета? Помню, когда был еще инструктором райкома комсомола, наш второй секретарь Леня Голубков, (вроде бы так его звали?), прикалывая, то ли к субботнику, то ли к какой-то демонстрации трудящихся, на лацкан пиджака красный бант, говаривал: – Дурак любит красное.

Странная пословица у расейцев про свой любимый цвет. И вообще, непонятны эти постсостоявшиеся имперцы, а самое главное, в настоящий момент, ничем кроме пустых слов помочь не смогут.

Дрожащая от нервных переживаний рука так и тянется к красному аппарату. Уж лучше позвоню я, чем кто-то из моих врагов; или, что еще смертельнее, из моего ближайшего окружения.

Жалко, что в лучшее мало так верится.

Куда ж он катится, гребаный вагон?

                                                      Народная застольная песня

– 1 -

Офицером Вовчик стал случайно и можно сказать, по своей дурости. В свое время, чтобы не пойти по призыву в армию рядовым, он поступил в сельскохозяйственный институт. Конечно же, он не мечтал представить себя в качестве агронома, да еще и где-то на просторных пажитях в отдаленной сельской местности. Но конкурс на факультете практически отсутствовал, а военная кафедра в «Alma mater^>19» была. Это и решило выбор молодого оболтуса. Лепше быть абитуриентом, чем аббревиатура «СА^>20» на погонах украшающих ненатруженные плечи. Не особо блистая в усилиях познать премудрости выращивания рекордных урожаев на колхозных полях, дотащился Васькин до окончания третьего курса. Вот тут судьба и наметила крутой поворот. Такая вот она извращенка, вращается то так, то эдак.

В общаге у однокурсников проводили небольшую пирушку касательно поводу получения незаконченного высшего образования. Некоторые штудиусы особо консервативные в отношении соблюдения студенческих обычаев, обмывали каждый экзамен и даже маломальский зачет по семинарам. Вовчик себя к таковым не относил. Он, как и почти каждый из нас, глубоко в себе, может и не совсем примерный, только все одно белый и пушистый. Но окончание самой длинной и трудной половины пути к диплому грех не отметить. Традиция это святое, могешь – не могешь, а соблюдать необходимо. Вот и соблюли, до того, что почти все блюли. Упились, конкретно, неслабо и т.д. А лишние градусы, они, как известно, даже прямой угол тупят. И какому-то бесу стало угодно, чтоб Вовчик так по дурному влип в пренеприятную историю. (Человеку свойственно – лучше обвинить кого-то, хоть черта лысого, в своей дурости, чем признать эту самую дурость врожденной чертой). Короче, под конец сабантуя, более-менее тверёзые и почти реально воспринимающие события, отвалили. Но завсегда есть любители, требующие продолжения банкета. «Соображаловки» «стойкой» компании, были настолько пропитаны отравленными этиловыми парами, что как раз соображать были не способны. И еще, как говорят – пиво подошло к концу. Дальше он во всем виноватый. В общем, нежданно оформившаяся бандгруппа шутя, изнасиловала трех девчонок с собственного курса. Биксы