Конечно, на западе с удовольствием отпечатают те бумажки, которые только что родившаяся республика поспешила ввести вместо обесцененного импербля. Но для штамповки теньги, нужны настоящие деньги, нужна валюта. А добренький западный капиталист валюту не дает. Улыбается, обещает, но не дает, намекает на гарантии возвращения старых долгов. Бедная маленькая страна, почему она всем должна, а ей никто ничего не должен.

Кажется, еще только вчера большой заокеанский президент дружески хлопал по плечу, скалился блендаметной улыбкой и вещал о равноправном партнерстве. Только быстро прошло вчера, а сегодня даже посол его избегает встреч. Зато посольские клерки охотно якшаются с разной швалью именуемой оппозицией. Неужто предчувствуют скорое падение, вернее, того хуже, подготавливают ему, признанному народом, замену. Прочие богатенькие якобы независимые заполуденные страны, конечно, в тон хозяину, лыбятся отрепетированной гримасой, но живой валюты не обещают. Расейский полуправитель, конечно, мечется, говорит об исторических узах и тому подобное. Только и в своем доме порядка навести не может. Вечно у него что-то взрывается или рушится, (им бы в президенты министра по чрезвычайным ситуациям). Самому постоянно не хватает денег, чтобы заткнуть недовольные рты. Сам со своей, когда-то непобедимой армией, не может справиться с горсткой одичавших горцев.

Только ханьский председатель Госсовета предельно откровенен. Но с чисто азиатской хитростью, говоря об уважении суверенитета, добавляет, в наше время полная независимость неосуществима. Да и существовала ли она вообще когда-то? В наше время всё и вся в какой-то мере взаимосвязаны друг то друга. Хань многообещающе заявляет о возможных валютных вливаниях, но подразумевает, что не видит перспективы нашей национальной экономики без всеобъемлемого сотрудничества и некоторого проверенного социалистического руководства. (Это видимо, надо понимать так, экономика вроде как наша, но руководящие сотрудники в ней его проверенные партийцы?) И, наконец, он говорит о практически неограниченном какими-то временными рамками правлении настоящего правителя (меня?) и его клана в республике, но не дает гарантий ныне существующего государственного статуса . Упоминает о глубокой исторической и культурной общности, но понятно, предлагается Пишпеку культурно и добровольно, пока добровольно, войти в будущий большой джуньский союз. Сильной Поднебенной стало тесно в своих привычных рамках, и она торопится, пока благоприятная обстановка, разрастись за счет остального мира. Вот для чего потребовалась ей дружба маленькой республики.

– Я, тоесть, мы готовы обдумать уже сегодня и в конституционных рамках принять некоторые их предложения, но хотелось бы оговорить некоторые усовия. Получить гарантии.

Только в ответ, хоть и слегка завуалировано, но посути: – понимаем всю важность раздумий. Особенно учитывая, что вне всяких условий и гарантий гарантируется условность вашего суверенитета. Трудности конституционнго порядка существуют пока не даны новые толкования существующих параграфов. С сердечной улыбкой глава Джуньхуа вещал: – по нашему присловью бегущую курицу не ощипывают…. пока ей дают возможность бегать! Сезон легкого бриза размышлений прошел. Может нынешние решения и кажутся жестким ветром, но это ничто по сравнению с грядущей бурей. А как она заденет маленькую республику, пока еще зависит от первого и в его же лице последнего президента.

Джуни торопятся. Вон поставили телефон красного цвета прямой связи с их столицей. Подними только трубку, и приятный девичий голос на пишпекском языке, причем даже без акцента, в любое время дня и ночи спросит с кем из членов правительства соединить? А почему, интересно, телефон красного цвета? У первого секретаря республики для прямой связи с Кремлем был цвета слоновой кости, но называли его «красным».