Льюис Уилсон очень тяжело переживал свой промах. Себастьян Майер погиб ни за что. Льюис просто не успел отменить приказ, узнав об отъезде Сирхаева. Исполнители же не знали, кого должны убить, поэтому без вопросов приняли Майера за Сирхаева. Для Уилсона такая ошибка, как и любая другая, была серьёзным ударом.

– Меня не интересует, что произошло и что Вы собираетесь делать, – равнодушно сказал ему Петров. – Мне нужен результат. Постарайтесь меня не разочаровать.

Посредники докладывали, что исполнители требуют оплаты и не хотят доделывать работу. Льюис всерьёз занервничал: впервые в своей карьере он оказался между молотом и наковальней. По всему выходило, что выхода нет. Можно, конечно, взять в руки пистолет и убить Сирхаева самому – все проблемы были бы решены – или плюнуть на доход и на собственные деньги нанять новых убийц. Хотя, поиск исполнителей в России – непростая задача… Что же до собственноручного исполнения – Льюис никогда никого, кроме как на войне в рядах доблестной американской армии, не убивал. Он совсем не хотел нарушать этой приятной традиции.

Уилсон сидел в своём номере и напряжённо думал. Что же делать? Работа должна быть выполнена в любом случае, ибо иначе Петров – человек по-настоящему опасный – будет зол. И от него всего можно будет ожидать. Но при этом исполнителя нет и искать его за конечное время попросту невозможная задача. Даже с существенной потерей в деньгах поиск может затянуться – и тогда Льюис не уложится в отведённый срок. Потенциально неразрешимая дилемма.

Всю ночь он просидел в обнимку с бутылкой коньяка. Наутро пять опустевших бутылок полетели в ведро, а Уилсону страстно хотелось пить и спать. Однако в тяжёлой раскалывающейся голове созрело решение…

* * *

Бывший капрал американской армии Джордж ван Лоо сразу согласился помочь исправить ошибку. Убивать невиновных людей он не хотел, но помочь с нейтрализацией охраны объекта он мог, хотя бы из давнего уважения к Уилсону. Другой посредник Льюиса – действующий оперативник ЦРУ Алан Симмонс, находящийся в северной столице России под дипломатическим прикрытием – тоже согласился помочь при условии, что ему самому никого убивать не придётся.

Тёплым июньским вечером они втроём ожидали Валентина Сирхаева у парадной старого дома на Большом проспекте Васильевского острова. Вскоре тот приехал. Джордж и Алан профессионально вырубили обоих охранников. Сирхаев остался безразличен к этому и не пытался убежать. Уилсон неторопливо подошёл к нему:

– Зря Вы меня не послушали…

– Давайте без лишних речей, – поморщился Валентин, всё ещё не веривший в реальность происходящего. – Стреляйте.

– Я не хочу Вас убивать… Может, всё-таки продадите фирму?

– Нет, мистер Уилсон. Стреляйте.

Они смотрели друг на друга. Сирхаев не пытался сбежать или спрятаться, а у Уилсона дрожали руки. Он ещё никогда не убивал безоружных людей. Наконец, он, зажмурившись, трижды выстрелил. После этого пистолет выпал из его разжавшихся рук. И только потом Льюис открыл глаза. Уже мёртвый Валентин Сирхаев лежал перед ним с широко раскрытыми глазами, словно с укором глядя на своего убийцу. Уилсона трясло.

Джордж и Алан взяли Льюиса под руки и бодрым шагом увели его с места события. Предварительно они профессионально замели следы – иначе им бы грозило соучастие в убийстве, а встречаться с русским правосудием обоим не хотелось. Всю ночь после события Льюис пил коньяк в одиночку, но до самого утра ему не удавалось унять дрожь в теле. «Неужели так просто лишить человека жизни? Был человек – бах – и нет человека…» И, тяжело вздыхая на такие мысли, Уилсон дрожащей рукой наливал себе ещё коньяку…