Вот так и живём… Рассказы Екатерина Антонова

Мойша, лет шестидесяти на вид, торговец небольшой лавки, давно терпеливо наблюдал за единственной покупательницей, глядя поверх очков в потёртой оправе, сползшей на кончик носа. Его небольшие чёрные глаза кроме внимания ничего не выражали, хотя внутри был немного разочарован. Намётаным взглядом понимал, что хорошим «наваром» явно не светило. Не выдержав её затянувшегося выбора, начал разговор:

– Мадам, и зачем долго стучать всеми глазами на кошерный товар, когда его можно купить?

Женщина колыхнулась всем своим пышным телом, будто мгновенно оттаяла, и, наконец, спросила:

– Имею интерэс, и темнее синяя пряжа есть?

Продавец сразу заметно оживился, в предвкушении торга. С добродушной улыбкой ответил вопросом на вопрос:

– Я похож на адиёта? Вы думаете, старый Мойша стоял бы здесь, не имея вам товар?

Не прошло и минуты, как на прилавке появилось несколько мотков пряжи. Показывая на нитки раскрытыми, по-женски небольшими ладонями, по привычке задал свой любимый вопрос:

– Что за это скажете, мадам?

Потрогав предложенное, она изумлённо воскликнула:

– Какая мягкая! Я на вас таки удивляюсь! И скажите, откуда берёте такую красоту??

Хозяин лавки пожал плечами.

– А что такое? Я же не спрашиваю, где вы взяли эту синюю цыплю, что у вас в сумке…

Женщина от возмущения раскраснелась. Круглое лицо выражало большое негодование.

– И шо вы говорите ерундой! То ж не цыпля, а полноценная курица! И не морочите мине голову со своим пролежалым товаром! Она уже молью поедена!

На это последовал абсолютно спокойный ответ-вопрос:

– И чем моль виновата? Она тоже покушать хочет.

Покупательница решила уйти, оставив последнее слово непременно за собой. Не тот характер, чтобы молчать! Поправила свободной рукой выгоревшую от солнца панаму, и повернувшись к выходу, сказала через плечо:

– В другом месте лучше пряжа! И даже за полцены у вас не возьму!

– Отказываетесь от роскошного приобретения?! Мадам, вы лишаете себя счастья!

– Даже за полцены не возьму! – упрямо повторила она снова, и направилась к двери.

Видя, что сделка «уплывает» из рук, Мойша поторопился остановить посетительницу:

– И что вы сразу бросаетесь в расстроенные чувства? Мне больно смотреть на ваш перекошенный печалью портрэт! Давайте меняться: я вам отдаю нитки, а вы мне – эту несчастную цыплю.

Немного поразмыслив, глядя в потолок, дама сменила настроение, и согласилась.

Женщина отдала курицу, забрала нитки, и гордо вскинув голову. ушла, а Мойша вздохнул, довольно улыбнулся, и негромко сказал сам себе:

– Циля будет рада, кошерная кура… Хоть что-то…

Вот и закончилось яркое лето, одаривая последним скудным теплом. Ветер становится с каждым днём всё холоднее и резче. Небо чаще было уныло-серое…

И надо ж было, выходя из троллейбуса, так неловко ступить, что каблук отвалился! Вроде же, крепкий был… Хорошо хоть не упала, как эквилибристка чудом удержала равновесие.

Валентина невольно чертыхнулась от досады, кое-как добралась до остановочной скамейки. Поставила сумку на доски сидения, в облезлой краске, села сама. Сняла с ноги обувь посмотреть можно ли отремонтировать.

В это время к остановке подошёл мужчина лет сорока. Он видел, как Валентина неудачно вышла, и сразу же участливо спросил:

– Чем-нибудь помочь?

Девушка подняла глаза, и сердито отозвалась:

– Ага, дайте такую же туфлю, только с каблуком!

Тот в ответ лишь вздохнул, и спокойно негромко сказал:

– Обувью я никогда не занимался, а вот с ногой у вас, барышня, похоже, дело серьёзнее… Разрешите, я посмотрю?

– Вот пристали! Нечего смотреть! – разозлилась Валентина.

– Я всего лишь предложил помощь, – пожал плечами незнакомец, и сел в подъехавший автобус.

Через минуту, будто нарочно, с унылого неба посыпались редкие холодные бусинки дождя. Надо было торопиться попасть домой, иначе не известно сколько придётся ждать под навесом остановки.

Пока добиралась, всё-таки, промокла, а вскоре в тепле квартиры прошёл и «запал». Валентина уже ясно поняла, что дядечка то оказался прав! Нога в лодыжке стала припухшей, и начала беспокоить тупой ноющей болью.

На другой день утром ничего не оставалось делать, как вызвать такси, и ехать в поликлинику к травматологу. Начала не спеша заранее спускаться по лестнице, перебирая поручень руками для облегчения, чтоб не задерживать вызванную машину.

Тут послышались лёгкие шаги. Кто-то с верхнего этажа тоже спускался вниз. Валентина посмотрела, и остановилась, распахнув от удивления глаза: вчерашний мужчина! Он тоже остановился, и в первую секунду удивился не меньше, а потом с искренним сочувствием спросил:

– Как ваша нога, барышня?

– Да вот, к врачу еду… – вздохнула Валентина.

– Давайте помогу!

Не дожидаясь ответа, ловко подхватил девущку на руки, и продолжил спускаться.

У незнакомца оказались очень крепкие руки. «-Наверное, массажист, – сразу подумала Валентина, – у них, говорят, такие крепкие руки бывают…»

Когда пара оказалась на улице, и мужчина осторожно поставил девушку на землю, не удержавшись, всё=таки, спросила:

– А вы – массажист?

Он от души рассмеялся, потом отрицательно покачал головой:

– Нет. Но бывают случаи, приходится заниматься и массажем…

– А где вы работаете?

– Я – альпинист.

Это было очень неожиданно. Первое, что пришло в голову – калейдоскоп из песен Высоцкого, которые постоянно слушал брат:

Я спросил: «-Зачем идёте в гору вы?»,

а ты к вершине шла, а ты рвалася в бой.

«-Ведь Эльбрус и с самолёта видно здорово…»

Рассмеялась ты, и взяла с собой.

Парня в горы тяни, рискни,

не бросай одного его.

Пусть он в связке в одной с тобой,

там поймёшь, кто такой.»

Ты идёшь по кромке ледника,

взгляд не отрывая от вершины.

Горы спят, вдыхая облака,

выдыхая снежные лавины.

От растерянности она молчала, словно нечего было ни спросить, ни сказать.

– Меня Андрей зовут, а вас? – нарушил паузу мужчина.

– А меня – Валентина…

– Я три дня назад сюда переехал, никого ещё не знаю…

– Ну, если захотите, – приходите вечером. Я вас с младшим братом Юркой познакомлю.

– Добро!

…С тех пор незаметно прошло семь лет…

Вернулся из очередной поездки в горы брат Валентины Юрий со своими друзьями-альпинистами Николаем и Валерием. Сидят все вместе компанией за чаем. Юрий с нескрываемым восхищением рассказывает сестре:

– Если б не он… Настоящий мужик Андрей! Чудом меня вытащил!

– Это верно! Таких, как наш Андрей очень не много, – кивнул в подтверждение слов товарища Николай, – быстрей бы поправился, вышел из больницы!

Валера поставил чашку, взял гитару, и негромко, от души запел знакомую всем песню:

В суету городов и в потоки машин

возвращаемся мы, просто некуда деться!

И спускаемся вниз с покорённых вершин,

оставляя в горах своё сердце.

Так оставьте ненужные споры,

я себе уже всё доказал:

лучше гор могут быть только горы,

на которых ещё не бывал…

Валентина, радуясь спасению брата, вздохнула с облегчением, и подумала: «-Был у меня один брат, а теперь аж четыре: Андрей, Юра. Коля, Валера… Никогда не забуду ту осень, тот сломанный каблук…».

Даниил засиделся у компьютера. Наконец, выключив его, зажмурил уставшие глаза, потёр переносицу, с блаженством потянулся. Решил перед сном прогуляться. Быстро переоделся, и защёлкал замком в прихожей.

– Ты куда на ночь глядя? – встревоженно спросила мать, выглянув из комнаты.

– Посижу немножко во дворе… – негромко отозвался он, и вышел.

Даниил вдохнул свежий воздух, огляделся. Удивился, что никого нет на улице, даже молодых парней и девчонок. Всё-таки, было лето, погожий вечер.

Город с каждой минутой всё больше тонул в мягких чернеющих сумерках. Двор освещался лишь единственным фонарём «кобра», и редкими неяркими огнями, падающими из окон. По земле играли причудливые тени деревьев и кустов.

Молодой человек неспеша подошёл, уселся на старенькую карусель, закурил. Сейчас лн испытывал разочарование. Ему так хотелось с кем-нибудь поболтать, пусть ни о чём! Разбуженная парнем вертушка ворчливо заскрипела. Отталкиваясь по очереди то одной, то другой ногой, Даниил медленно поехал по кругу вперёд спиной.

Время от времени, забавляясь, молодой человек пускал колечки дыма, наблюдал за их замысловатыми движениями, смотрел вверх, в пугающую темноту. Небо растеряло по воздушному ковру звёзды, зато Луна вальяжно распласталась большим круглым пятном.