По окончании трапезы я начал допрос.

– Александр Яковлевич, вспомните, пожалуйста, кто проводил установку по мне, после чего всё и произошло?

– Альберт Васильевич, да зачем вам это надо?

– Надо. Вспомните, пожалуйста…

Я так посмотрел на своего бывшего шефа, что он, наверное, подумал, что ещё чуть-чуть, и я его зарежу грибным ножичком, которым я машинально очищал грибы от налипших листочков.

– Приходил старший лейтенант Ершов Алексей Иванович из Московского райотдела. Я проверил его удостоверение, ну а память у меня, сами знаете…

У него и вправду была поразительная память, и в разведке он был на своём месте: он умел всё замечать и запоминать.

– Узнаете его снова?

– Обижаете, Альберт Васильевич…

– Так, тогда поехали к Московскому райотделу, сыграем в наружку. Может быть, этот Ершов и покажется.

– Да вы что, Альберт Васильевич? Что вы затеваете?

– Александр Яковлевич. Не забывайте, что в том числе и из-за вашей благоглупости погибли два человека: Лидочка и я. Да, я живой труп, и хожу по земле лишь, для того чтобы расквитаться. И на вас ведь наша кровь…

– Альберт Васильевич! Ну, это уж слишком!

– Слишком?! Ершову про нас выложить с радостью, это не слишком. А Лидочка потом в могиле оказывается… Совесть-то у вас есть?!

– Но в чём же я виноват?!

– А вы не понимаете? Вас же под чужим флагом бандиты вербанули. Почему бы вам было не поинтересоваться, а чего это райотдел под нас копает? В рамках какого уголовного дела? Да и не обязаны вы были вовсе на его вопросы отвечать. Сами же знаете.

– Да, да… Как-то я не подумал.

– Вот то-то. Поехали!

Александр Яковлевич покорно уселся в машину, и мы тронулись в путь.

– Альберт Васильевич, извините за любопытство, а что этим бандитам от вас было надо?

– А… Долгая история. Но так и быть, слушайте…

Я рассказал ему всё, утаив только про пистолет, тайник и чистый бланк немецкого паспорта.

– То есть, они все деньги полностью получили назад, и всё равно вас решили убить.

– Вот-вот.

– Да, подонки, однако…

– А вы ещё мне помочь не хотели…

– А что вы затеяли? Месть? Есть ли в ней смысл?

– Есть, Александр Яковлевич, есть. Меньше гнид по земле ходить будет.

– Как же вы справитесь. Там же целая организация…

– И один в поле воин. Да и пуль я напрасно в воздух не пускаю. Вы же знаете.

– У вас что, оружие есть?

– Нет пока. Оружье своё завоюю в бою, – улыбнулся я.

– Ну, вы отчаянный человек…

– А что мне терять?

Александр Яковлевич промолчал. Так, молча, мы и подъехали к месту. Я запарковал машину метрах в пятидесяти наискосок от входа в райотдел. Было полчетвёртого, и мы настроились на долгое ожидание, и неизвестно, появится ли этот Ершов сегодня, или нет.

Нам повезло. Уже через час Александр Яковлевич ткнул меня в бок: «Вот он!». К райотделу неспешно двигался среднего роста полнеющий молодой мужчина, жгучий брюнет с солидными усами. Запомнить такого никакого труда не составляет. Усатый зашёл в райотдел, а я быстренько отвёз Александра Яковлевича к нему домой. Он забрал свои корзины, с грустью посмотрел на меня и произнёс поразившую меня фразу: «Да храни Вас Бог!». Сказано это было весьма искренне. Если бы кто знал, какой воинственный атеист был мой шеф ещё не так давно! В те годы он мог долго распекать оперработника, употребившего в забывчивости неподобающее атеистам выражение вроде «слава Богу» или «ну и чёрт с ним».

Я тут же вернулся к Московскому райотделу. Мне опять повезло. Через полчаса Ершов вышел из отдела и прошёл к стоявшему впереди неплохо выглядевшему «фольксвагену пассат» не старше пяти лет возрастом. Этот Ершов живёт явно не по средствам. Даже мой «мерседес» стоит много меньше, чем «пассат» простого мента из райотдела. Я проследовал за ним, стараясь держаться, как можно дальше. На моё счастье, он ехал по широкому и открытому для взоров проспекту Дзержинского, так что я мог отпустить его достаточно далеко, не боясь потерять. Бьюсь об заклад, он не заметил, что я следил за ним. Он свернул на улицу Голубева и прошмыгнул в арку большого дома возле школы. Сомнений не было, он живёт где-то здесь, в этом доме, в котором не менее полутора десятков подъездов.