– Меланин предлагает слияние. Хотя, как по мне автономия куда лучше, чем быть поглощенными властью. – Юхан тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что ни тому, ни другому не бывать. Федерация возомнила себя единственным правящим государством на Большом континенте и не потерпит рядом с собой даже маленьких горсточек государств. Признав автономию, может так случиться, что появятся много желающих примкнуть к беженцам. И некогда, маленькое государство, возможно, разрастется в огромное, равное по силе и мощи.

– Думаешь, Федерация допустит другое государство у себя под боком? – Сомневался Андрей.

– Но и войной они на нас не посмеют пойти.

– Но могут вынудить нас сделать первый шаг. Хромов не хочет зависеть ни от кого, он готов к войне. Вот только готов ли народ…

Юхан закачал головой, не зная точного ответа.

Что было за плечами беженцев? Маленькая горстка солдат с ржавыми автоматами и пистолетами. Ни крупной техники. Ни хороших офицеров, что поведут армию в бой. Хромов был бравым солдатом, перенявший все знания военного дела от отца. Но этого мало, очень мало.

– Мы не можем раздать оружие старикам и женщинам, предложив им воевать. Это кощунственно по отношению к ним. Они ищут от нас защиты, но никак не способны защищаться сами. – Спокойно произнес Андрей. – Нас слишком мало. Глеб готовит какой-то план. Наверняка нашел арсенал, но будь у нас по горло боеприпасов, у нас нет стоящей армии.

– Пока Хромов не вернулся, давай не будем делать поспешных выводов. – Прервав раздумья приятеля Юхан. – А пока есть у меня для тебя дело. Ты лучше всех имеешь связь с общиной. Все тебя уважают, знают, прислушиваются.

– Что ты задумал?

– Постарайся узнать мнение народа. Что кто думает, считает. Каковы их мысли по этому поводу.

– Что тебе это даст?

– Пока не знаю. Но сам понимаешь, настроение общины для нас сейчас важно.

Андрей одобрительно кивнул, соглашаясь с предложением приятеля.

В отличии от Федерации, здесь всегда учитывалось мнение народа. Все делалось для его благополучия и комфорта. Здесь каждый имел свое мнение, порой весомей самого мнения       Шкано.

Андрей глубоко уважал и почитал старосту общины Анастасию Шкано. Далеко не молодую женщину, что встретила этим летом свое восьмидесяти трехлетие. И не взирая на преклонный возраст, была у власти с самого начала основания этого клочка Рая. Она со своей сестрой была в числе первых скитальцев, кто выжил после Большой зачистки. Одна из тех, кого Влас называет предателями и бунтарями. Она была той, на кого охотилась старая власть. И она же выжила и повела остальных своей дорогой. Две женщины и их мужья, возглавили первый совет, и отыскали это место, где живут по сей день.       Овдовев, похоронив сестру, Анастасия продолжала держать нейтралитет против Федерации, прекрасно понимая, что никогда не позволит приклониться перед теми, кто лишил их мирного неба над головой. И учила всех здесь не падать духом, и ни при каких обстоятельствах не принимать подачки власти. В отличие от ее племянника Петра Меланина, что рьяно агитировал совет проголосовать за то, чтобы выйти с Федерацией на переговоры. Он не видел ничего дурного в том, чтобы перестать прятаться и примкнуть к великой державе. И не просто примкнуть, а просить автономии, полной независимости на условиях Федерации. Но для Шкано даже такой исход сродни самоубийству. Ведь всю свою жизнь она боролась против власти, а к своему концу возьмет и перечеркнет всю свою жизнь и покорится? Пешарин был приближенным Анастасии Шкано, правой рукой. Он так же разделял ее взгляды, только по тому, что прекрасно понимал – предложение Меланина невозможно. Федерация никогда не примет условия беженцев и не допустит кого-то даже после себя. Только полное поглощение, никак не иначе.