Ябарайгты!

(Авторство далеких предков)

Чужие мысли переполняли Колю. Те мысли не мальчишки из своей эпохи, но мысли взрослого мужчины, познавшего природу и ее законы, прошедшего границы времени.

То были мысли предка, давно покинувшего землю.

Когда-то он скитался, дорог немало исходил, видал чужие земли. Хотя осел на этой самой, – единственной родной земле. Историю оставил для народа, в далекой памяти прорвался сквозь века, и еле слышной интуицией пришел к потомку своему, – опору дал ему и силу Рода.

***

Обрывки голосов и знаний, перемешались и исчезли, оставив пустоту, прозрение и ясность. Обиды детские ушли у Коли, он позабыл обидчиков своих. Так Духи предков, раскрывали перед ним необычайно светлый путь. Дорогу, уходящую, за горизонт истории и жизни, – туда, где все мы будем, рано или поздно, – дорогу в небо – там, где облака!

***

Милхай сказал ребятам, что пора уже возвращаться. Времени много потрачено, а путь обратный не близкий. Нужно вовремя вернуться, чтобы с Батором Цереновичем речку переплыть.

Шаман пошёл назад вместе со своим семейством. Дети повеселели, под впечатлением его рассказов и увиденного, – стали разговаривать, не замечая никакой усталости. Так за разговорами, обратный путь они преодолели очень быстро.

Стемнело. На травянистом берегу, давно уже, сидел их верный «капитан». Батор Церенович, не первый час, их дожидался.

«Малая команда», высыпала на берег.

– Ну, вы ребята и даёте! – Пять часов прогуляли с «гаком»! Я уже начал беспокоиться. – Все там, у вас, нормально, – может чего произошло?

– Да хорошо всё у нас, – ответил ему Милхай. – Подзадержались немного, ты уж прости нас.

– Ладно, прощаю. – Ну как… – вам понравилось? – спросил Батор у ребят.

– Еще бы! – ответил Милхай. – И нагулялись и напугались, и впечатлениями подзарядились.

«Милхай, после похода к скалам, – смотрелся бодро. Он мог еще столько же пройти. У Оюны же, с ребятами, в отличие от деда, не оставалось силы даже разговаривать».

– Оно по вам и видно, – подметил Батор. – Слышь, Милхай: – поздно возвращаться-то. Нет, я вас, конечно, увезу, но вам же через поле возвращаться и через лес, по темноте. Когда ещё до дому попадете…? Может быть айда ко мне?

И супружница моя, будет только рада: гости-то не часто у нас появляются. Посидим вместе, поговорим, поесть накроем. И выпить…., – а Милхай…, медовушки-то моей? – Батор лукаво подмигнул.

– У нас переночуете, а утром, на первом же автобусе поедете: Оюна к себе на работу, а ты с внучками – прямёхонько, до хаты.

Милхай подумал и не стал сопротивляться:

«Все от похода утомились, – дойдут до дома, нет ли? – Это был большой вопрос.

Сразу же вспомнились молодые годы и гостеприимство отца Батора. Принимал, он Милхая как своего родного, с накрытым столом и с песнями, и расспросами.

Теперь вот сын его, – Милхаев друг, зовет к себе в гости.

Так, для Милхая, приглашение друга, и его «медовушка» знатная, стали последним аргументом за.

На том друзья и по решили. Они погрузились в лодку, и осторожно, за один раз, спустились по течению, – к самому причалу Батора. Там поднялись на берег и побрели неспешно, вдоль огородов и садов. До дома они добрались поздно, уже в самых впотьмах.

Вечерний разговор

В гостях, за чаем, друзья продолжили давнишний разговор.

– Батор, ты может, помнишь, у нас когда-то в округе аэропорт хотели строить? – отхлебнул Милхай чаю и закусил сдобной булкой. Прожевал немного.

– Как дело было, расскажи…

– А зачем оно тебе? – удивился Батор.

– Да интересно мне, и внучкам моим послушать, – дед глянул на Оюну и на детей. Те молча уплетали угощения, приготовленные супругой Батора. Уставшие и голодные, они не обращали никакого внимания на разговоры деда. Их унылые и серые лица насыщались свежей энергией и обретали постепенно здоровый розоватый цвет.