– Чем вы занимаетесь?

– У меня своеобразная работа, как вы успели заметить. Есть неоконченное высшее юридическое образование, но я никогда не работал по специальности. Если не вдаваться в детали, я обладаю незаурядными организаторскими способностями и умею предлагать людям то, в чём они нуждаются.

– В чём они, по вашему мнению, нуждаются…

– Как показывает практика, даже если сразу человек не готов к моему предложению, впоследствии он его принимает с благодарностью.

– Да вы просто волшебник, – изумляюсь я.

– В некотором смысле да.

– И необычайно скромны…

– Нет, скромность явно не является чертой моего характера.

Улыбаюсь. Пока уличить Макса в лицемерии не удаётся, он кажется откровенным.

– Как далеко особняк находится от населённого пункта?

– Если ехать на машине со средней скоростью, то минут сорок. Пешком я отсюда до города ни разу не добирался, поэтому не могу сказать.

– Вы часто бываете здесь?

– Второй раз в жизни. Если вы согласитесь сотрудничать, буду бывать здесь гораздо чаще.

– Я должна буду жить здесь?

– Да, это непременное условие.

Не могу сказать, что это утешает.

– Как долго?

– Максимум два месяца.

– А потом?

– Потом будут другие цели и задачи.

– Я стану рабыней?

– Нет. Взгляните на Инну, она живёт здесь добровольно, как и остальной персонал. Её всё устраивает.

– Я – не Инна.

– Это точно, – сокрушается он.

– В доме много людей?

– Я непременно устрою вам экскурсию и знакомство со всеми обитателями дома.

– Когда?

– Когда это будет удобно мне и вам.

– Почему я очнулась в этой странной комнате?

– Я приехал позже. Не знаю, в доме есть и другие гостевые, – задумчиво произносит он. Затем немного подумав, добавляет: – Моя недоработка, не предполагал, что размещение гостя вызовет у персонала столь серьёзные затруднения…

– Что это за комната?

– Полёт фантазии дизайнера, – разводит руками он. – Согласен, мне тоже больше по душе классический интерьер.

– Вы не боитесь, что меня начнут искать? – усмехаюсь я уголком рта.

– А вы не боитесь, что искать вас не начнут? – не мешкая, отвечает Макс вопросом на вопрос.

Он уверен и спокоен, зная наверняка, что искать меня решительно некому. Ему достоверно известно, что в стремлении ограничить внешние связи я зашла довольно далеко. Живу одна, подруг и близких родственников нет, встречаюсь с молодым человеком раз в месяц (или раз в два месяца – не могу сейчас точно сказать), общаюсь в сети, все вопросы с работодателями регулирую там же. Боюсь, при таких обстоятельствах никто и не вспомнит о моей пропаже.

– Что произошло с похитившими меня людьми?

– Полагаю, это риторический вопрос? Что вам показало видение?

– Я слышала три хлопка, когда мы вышли из заполненного дымом автомобиля.

– Ирэн, я не причастен к вашему похищению, – вполне искренне заявляет он, пожимая плечами. – У меня иные задачи и функции, которые, надеюсь, будут успешно выполнены.

– У меня есть варианты? – вполне серьёзно спрашиваю я.

– Попытка побега, в случае, если она будет предпринята, создаст лишние проблемы, и в первую очередь вам.

– Попытка? То есть вы даже не допускаете мысли о побеге?

– Ирэн, не сочтите за грубую лесть, но вы мне действительно очень симпатичны. Поэтому мне бы хотелось, чтобы вы не допускали и мысли о побеге. Обещаю, что приложу максимум усилий, чтобы эта история закончилась для вас хорошо. Но без чёткого понимания вами ситуации и реальной готовности сотрудничать справиться мне будет крайне тяжело, – задумчиво произносит он после затяжной паузы.

Макс приложит максимум усилий… Забавно… Его мимика, жесты, поза лишены театральности и нарочитости, а слова кажутся убедительными, особенно по поводу проблем в случае попытки бежать отсюда. Умением дружелюбно, но при этом вразумительно объяснять, что дела плохи, Макс, безусловно, обладает.