– Ты что, кофе никогда не пила?

Я молча уставилась на него. Он, видимо, понял, что зря это спросил, поэтому добавил:

– Извини.

– Ничего. Знаю, это странно, работаю в кофейне несколько лет, и за все это время ни разу не пила кофе.

Максвелл повертел стакан в руках.

– Ты вкусно делаешь его.

– Спасибо.

– Жалко, что я раньше не заходил в это местечко. Тут уютно и вкусно. – Последнее слово он произнес с какой-то непонятной мне интонацией, а я лишь пожала плечами:

– Это моя работа.

У меня на языке висело несколько вопросов. Во-первых, какого черта кофе такой вкусный? Я сделала еще пару громких глотков. Во-вторых, что происходит? Я сижу в рабочее распиваю напиток с человеком, которого едва знаю, если «абсолютный ноль» можно назвать «едва». В-третьих, меня до сих интересуют его намерения, я с большой осторожностью разговариваю с ним и тщательно подбираю слова. В-четвертых… Что он такого нашел во мне, некрасивой девушке с дерьмовой жизнью? У него куча друзей в университете. Если его заинтересованность – это просто жалость, то я готова послать Максвелла прямо сейчас.

– Почему ты сейчас здесь? – Спросила-таки я. Не из интереса, а из тех намерений, чтобы прекратить этот жалостливый спектакль. Максвелл запустил руку в волосы. Ему явно не понравился мой вопрос, но я должна знать.

– Потому что мне захотелось попить кофе.

– Но ты мог выпить его где угодно.

– Только эта кофейня в этом квартале работает до одиннадцати. – Он пристально всмотрелся в мои глаза, четко проговаривая каждое слово.

– Какой человек в здравом уме захочет выпить кофе в одиннадцатом часу и захочет угостить бариста? – Продолжала я, тут же вспомнив свои размышления о том, что это я была не против. Ну и ладно. Максвелл усмехнулся и откинулся на спинку жалобно скрипнувшего стула.

– Мне понравилась эта кофейня. Тут уютно, я люблю мятный цвет.

Я огляделась и даже слегка разочаровалась. Стены холла были глубокого мятного цвета с вырисованными где-то темными цветочками. Мой взгляд потемнел и уставился в стол.

– А еще бариста тут без моей помощи может запросто истечь кровью, так что надо за ней кому-то приглядывать, а?

Он не выразил никакой эмоции, пока это говорил, кроме дурацкой ухмылки на пол-лица. Мое сердце упало вниз, с треском разбившись о кафельный пол. И нет, вряд ли это из-за аритмии. С насмешкой он добавил:

– Видела бы ты сейчас свое лицо. Скоро закрытие, думаю, пора закругляться.

Мой взгляд упал на дисплей телефона. И правда, еще пара минут и моей ноги здесь быть не должно. Я быстренько все убрала, Максвелл оплатил заказ, и мы вышли на улицу.

– Проводить тебя? – Спросил он, внимательно разглядывая черное небо.

– Нет. Я на трамвае. – Ответила я, не сводя взгляд с остановки. В такое время по городскому кольцу трамвай останавливается последний раз, поэтому пропустить его означало идти больше полутора часов пешком по холодной улице. Да, вроде декабрь, но это как раз показывало, насколько сейчас морозные ночи. Максвелл внимательно посмотрел на меня и пошел к остановке, подозвав жестом.

– Все равно некрасиво просто оставить тебя тут. Мужской долг. – Подмигнул он. Почему-то от этого действия у меня не появились бабочки в животе, как это бывает у героинь фильмов и книг, а все внутри болезненно съежилось. Я просто кивнула и встала рядом с ним на остановке. Он достал телефон и начал что-то в нем делать, а я подумала, что будет невежливо доставать свой и делать вид, будто с кем-то переписываюсь или читаю ультраважные новости. Ничего подобного, мне уже давно никто не пишет, разве что деканат. А новости меня мало интересуют.