– Что случилось?

Оспак плюхнулся на камень, вытирая потный лоб рукою.

– У тебя такое лицо… Это, вообще, ты?

– Я. Зачем ты здесь?

На лице вождя появилась растерянная улыбка.

– Ты пропал. Я волновался. Думал, ты заблудился.

Сообразив, что сморозил глупость, Оспак усмехнулся.

– Прости. Я знаю: ты не можешь заблудиться. Но тебя так долго не было…

– Ты видел кого-нибудь, когда подходил сюда?

– Нет. А что?

И тут данянина пронзила догадка:

– Тут кто-то был? Та женщина, которую я видел ночью?

– Ты знаешь ее?

Оспак еще раз провел рукою по лицу. Его взгляд остановился на озере.

– Ответь, Оспак!

– Её лицо показалось мне знакомым. Я все дорогу, пока шел сюда пытался вспомнить, где ее видел. Но так и не вспомнил. Наверное, старею…

Вождь встал.

– Ты куда?

– Я пить хочу.

– Сядь. Нам нужно поговорить.

– Но…

– Из этого озера пить нельзя. Сядь, Оспак.

Вождь послушно опустился на камень.

– Ты сказал, что не можешь вспомнить, где видел эту женщину раньше. Хочешь, я тебе помогу?

Оспак отвернулся.

– Это она хотела убить меня? Но почему?

– Ты хочешь вспомнить или нет?

– Хочу. Только…

– Это не больно.

– Хорошо. Что мне делать?

– Тебе – ничего. Просто посмотри на меня.

Мужчина тяжело вздохнул. Он хорошо помнил страх, который пережил в бане, когда посмотрел Эйнару в глаза.

– Только не надо копаться у меня в голове. Там и так порядка сроду не было…

Эйнар улыбнулся.

– Обещаю: копаться не буду. Кое-что найду – и все.

Вождь тяжело вздохнул. Смотреть Эйнару в глаза, это то же самое, что гулять в горах, но делать нечего. Зеленые, как трава глаза встретились с ореховыми. Оспак вздрогнул. Мысли заметались в его голове, как мыши к кладовке. Это сравнение было настолько верным, что ему даже стало щекотно. Перед глазами всплыло лицо отца… Вот он бежит к нему по траве… Выходит, Эйнар возвращает его в детство… А это что? Горы… Точнее тропа вдоль горного ущелья. К счастью, он идет по ней не один, а с отцом. Тот хмурится и отворачивается от Оспака. Наверное, он в чем-то провинился перед ним. Но в чем? Они остановились. Он хотел взять отца за руку, но тот оттолкнул его. Вдруг появилась женщина. Очень красивая, со светлыми как снег волосами. На руках она держит ребенка. Она подходит к отцу и разворачивает пеленки. Оспак встает на цыпочки, чтобы увидеть, что там находится. И вдруг отец хватает из рук женщины сверток и достает оттуда… ребенка. Тот плачет. Отец подходит к самому краю скалы и бросает ребенка в ущелье. Женщина кричит. Он тоже. И плачет. Ему жалко ребенка. Толчок в плечо. Темнота. Потом голос:

– Очнись, Оспак. Эй, ты здесь?

Он открывает глаза.

– Эйнар…

Он лежит спиной на камне, а Эйнар держит его одной рукой, подсунув другую ему под голову.

– Я вспомнил ее. Женщину. Она почти не изменилась. И еще. Теперь я знаю, почему не люблю горы.

Эйнар вытащил руку. Он сделал это очень осторожно, чтобы Оспак не ударился головой о камень.

– Кто этот ребенок?

– Твой брат.

– Почему отец убил его?

Эйнар отвернулся. Оспак осторожно сел. Потирая рукой лоб, вождь произнес:

– Я понимаю. Но я ни в чем не виноват. Тогда зачем?

– Ненависть. Она ненавидит вас.

– Всех?

– Да.

Вождь встал и пошел к озеру.

– Ты куда?

– Я хочу пить.

– Но я же сказал: из этого озера пить нельзя.

– Плевать. Эта женщина – агуане. Ведь так? Хранительница горных источников. Бабка рассказывала мне о них. Я думал, что это сказки.

Вождь зачерпнул рукой воду из озера и с удовольствием напился. Потом он вернулся назад, к камню сел и спросил:

– Что будем делать?

Эйнар помрачнел.

– Я не убийца, Оспак. Хотя многие именно так и думают.

– Ты не хочешь убивать ее. Понятно. Но тогда она убьет меня. Так ведь?