Но вернёмся к староверам, и посмотрим, почему они так называются. Почему они староверы, а не ветховеры? Завет ведь не старый, а ветхий. И, по мнению патриарха Никона, затеявшего церковную реформу, церковные книги обветшали и их надо было обновить. Но, как следует из названия староверов, на самом деле обновили не книги и обряды, а веру. И даже не обновили, а реформировали, т.е. переделали или даже преобразовали. Но как? Все подробности неизвестны, но некоторые сохранились. Первая – это крестное знамение. В старину его делали двумя перстами, а после реформы стали делать тремя. С 1971 года уже не возбраняется ни то, ни другое, но после реформы Никона двуперстие считалось ересью и преследовалось. За что?

Согласно попам, двуперстие обозначает двойную природу Христа: и небесную, и земную. Ну, и за что здесь преследовать? Тем более, что трёхперстие – это знак Троицы, а на кресте, который изображается крещением, был распят только Иисус.

Оказывается, было за что. И ответ – в старости.

Старость – не ветхость и не дряхлость. «Старость» – это «царь суть», иначе – зрелость. Отсюда староверы – это цареверы. И не случайно Иисус Христос – Царь Иудейский. На самом деле Царь Удейская, потому что Царь – это Уда, она же Веда и она же Дева. А Дева Царь потому, что у неё всего по две. И двуперстие – это её знак. Не знак двойственности природы Иисуса, а знак Девы. У всех людей без исключения природа двойственная, потому что все они – дети Бози. И Иисус здесь не исключение. Это попы его исключили из числа людей. Но им и отвечать за это.

Таким образом, до реформы патриарха Никона на Руси была совершенно другая религия. Не отеческая, как сегодня, а материнская, как вчера. И вчера, точнее, в старину царскую крест обозначал не распятие Сына Бози, а саму Бозю. И поскольку мы – Её дети, то Она в каждом из нас своей плотью и кровью. И, нанося двумя перстами на себя крест, мы тем самым признаём Её в себе.

А теперь – о кресте.

У отцов крест – это орудие убийства. По виду тот же меч, но по действию ещё хуже, потому что это орудие длительного и мучительного убийства. А у матерей это – костёр. По представлениям древних в каждом из нас тлеет костёр, от которого мы и тёплые. И до тех пор, пока Царство Бози внутри нас есть, мы и тёплые, и живые. А когда костёр тухнет, мы умираем. Поэтому на древних русских могилах крестов не было. Были только надгробные плиты, на которых изображалась спина человека. Это означало, что человек уже ушёл, но мы его ещё помним. Из нашей памяти он ещё не стёрся.

Таким образом, Царство Матери было более человечным, чем Рыцарства Отцов. И из значения слова «человек» мы знаем, что оно было в два раза более человечным.

Крест – от Хреста. На Украине до сих пор «крест» звучит как «хрест». Отсюда и крестьяне, и христиане – это одно и то же, т.е. дети Матери. Сегодня же крестьяне – это селяне, а христиане – это иезуиты. И это – только некоторые последствия церковной реформы патриарха Никона.

До «хреста» был «хлыст». И секта хлыстов была отмечена историками в XVIII веке. Но почему они называли себя хлыстами, осталось без объяснений. Да и откуда им быть? В то же время от «хлыста» – не только «холостяк», но и «костёл». Сегодня холостяк – это неженатый мужчина, но исходно холостяк – это сын, потому что «хлыст» – это «хола суть», т.е. мать. А вот костёл – это храм у поляков. Понятно, что «костёл» чуть звонче – это «костёр». Этим и объясняются горящие свечи в храмах. «Храм» – это «Харя ма» или «Мама Харя». То есть это не дом Бога, а сама Бозя.

А у русских и украинцев с белорусами не костёл, а церковь. И что такое церковь?