Присутствие в настоящем моменте – это причина, позволяющая мне все еще переживать новые озарения, даже после тысяч встреч и разговоров с разными людьми. Самые значительные мгновения случаются тогда, когда уходят тревожные мысли, стихает болтовня в голове, и ты настраиваешься на те слова, которые произносит сидящий перед тобой человек. Замедляешься, выбираешься из скорлупы и слушаешь своего ребенка, супруга, партнера или друзей, показывая им, что они важны для тебя. Так ты не только поддерживаешь другого человека, но и сознательно выстраиваешь свою духовную практику.

Опра: Что такое внимательность? Это наука? Искусство? Или нечто духовное?

Джон: Это врата, ведущие ко всем измерениям человеческого потенциала и жизни.

Опра: Мне это очень нравится! Получается, что при отсутствии внимательности вы просто остаетесь вне игры.

Джон: Да, вы многое упускаете. Если однажды вы не заметили взгляда ребенка – вы упустили этот момент. Если в другой день не обратили внимания на взгляд вашей любимой – вы и этот момент упустили. Если не рассмотрели красоту деревьев, под которыми сидели, – снова что-то упущено. Сложите все упущенные моменты, и получится много лет чудесной жизни, которая у вас могла бы быть, но вы ее не заметили. Кого можно в этом упрекнуть? Кто был слишком занят? Кто говорит себе: «У меня нет времени»? Это совершенная неправда, потому что время – это единственное, что у нас на самом деле есть. Каждую секунду у нас есть эта секунда и больше ничего. Мы могли бы использовать ее, пока живы, ведь рано или поздно мы умрем. Так что идеальное мгновение – вот оно.

Моей дочери Харпер тринадцать лет. Она на меня совсем не похожа. Она другая. Она общительная, высокая, худенькая и очень красивая; выглядит как маленькая актриса. А я буду счастлива, если меня посадить где-нибудь в уголке с книгой на всю оставшуюся жизнь. Мы совершенно разные. И весь прошлый год я раздумывала над тем, как я могу полностью принять ее личность и помочь ей излучать в мир все, чем она обладает. И это было чудесно и для нее, и для меня, потому что раньше я думала бы иначе: «Как поместить ее в тот условный ящик, в котором должен находиться ребенок такого возраста?»

Я сказала «да» своим детям – так, как никогда не делала раньше. Младшая дочь то и дело спрашивает меня: «Мама, хочешь поиграть?» Сколько же раз я отвечала ей: «Дорогая, я сейчас не могу, я занята»! Теперь я решила, что всегда буду отвечать «да».

И теперь – неважно, стою ли я на пороге в вечернем платье, готовясь к церемонии награждения Гильдии режиссеров, или с полными сумками собираюсь на работу, – я откладываю все дела, становлюсь на четвереньки и играю с дочкой. Ей три года. Это занимает десять минут. И ей это очень нравится. Это изменило мое ощущение материнства и позволило почувствовать гордость от материнства. Это также изменило наши отношения.

Я человек одержимый, упрямый и лидер по натуре, мне потребовался по-настоящему громкий звонок. К счастью, без угрозы для жизни. Но я просто упала и потеряла сознание от переутомления 6 апреля 2007 года, через два года после основания The Huffington Post. Я ударилась головой о стол, сломала скулу, и в правом глазу у меня сейчас четыре шва. Мне очень повезло, что я не потеряла глаз. И, что еще хуже, потом мне пришлось бегать от одного врача к другому и проходить всевозможные обследования, чтобы понять, что со мной – а вдруг опухоль мозга?