Девон: Да.

Опра: Итак, вы начинаете с сердцевины идеи, и этот процесс называется разработкой сценарного плана и подготовкой съемок. И разработка стартует тогда, когда у вас впервые появляется новая уверенность в том, чем вы хотите быть.

Девон: Да, ведь вы не сможете написать сценарий, если еще не представляете себе, о чем будет ваш фильм. Вот что такое разработка сценарного плана. Иногда в нашей жизни мы глубоко расстроены и разочарованы, но нам приходится вернуться и сказать себе: «Погоди-ка. Главную идею моей жизни никто не отменял. Всегда ли я хорошо понимаю, в чем она заключается?» Я должен ясно сознавать суть той истории, которую представляет собой моя жизнь. Бывает, что мы приступаем к созданию фильма и оказывается, что у продюсеров есть свое видение того, каким фильм должен быть, а у режиссера – свое. Тогда фильм получается бессмысленным, потому что отсутствует ясность. Так и в нашей жизни – нам нужна полная ясность в отношении того, как мы хотим ее прожить, ради чего. Что мы считаем своей важнейшей задачей? Таким образом, весь процесс разработки сценарного плана обретает формы и смысл.

Опра: У меня сейчас появляются мурашки. Знаете почему?

Девон: Почему?

Опра: Вот что я услышала за вашими словами, и это может услышать любой другой человек. Если мы не управляем процессом собственного развития; если не осознаем, что нам необходимо такое управление и видение цели; если просто просыпаемся по утрам, идем на работу, потом с работы, зарабатываем и тратим – то мы подобны ходячему мертвецу.

Девон: Я согласен.

Опра: Это значит, что мы не участвуем в строительстве собственной жизни.

Девон: Вы должны найти для себя определение успеха. Что для вас означает успех и развитие? Я для себя определяю это как внутренний покой.

Опра: Я тоже. Вы – человек моего склада.

Я родилась мечтательницей. Однажды мечты стали превращаться в визуализации. И большинство визуализаций появлялось в моем воображении в самые темные и трудные моменты жизни. И даже то, что я сегодня сижу здесь с вами, было частью этих фантазий. После того как я потеряла обе ноги, самой страшной была первая попытка встать на культи. Они были такими короткими и так сильно болели, что я подумала: «Как же я смогу жить той жизнью, о которой мечтала? Как я снова смогу путешествовать по миру? Как еще раз встану на сноуборд?» В тот день я чувствовала такое отчаяние и такую физическую разбитость, что забралась обратно под одеяло и не вылезала из-под него еще добрых пятнадцать часов. Я просто лежала в постели совершенно без сил, умственных или физических. Я говорила себе: «Это те ноги, с которыми мне предстоит прожить остаток жизни». Но я не позволила себе слишком надолго застрять в этом состоянии. Я просто не такой человек. Я должна как-то двигаться.

И я пришла к пониманию очевидного: мои ноги не вернутся ко мне. И ничего с этой ситуацией невозможно сделать. В тот момент я спросила себя: «Если бы твоя жизнь была книгой, а ты – автором, какую дальнейшую историю ты хотела бы написать?» – и ответила: «Ну что ж. Я вовсе не желаю видеть себя грустной девушкой-инвалидом. И не хочу, чтобы меня такой видели другие. А что я предпочла бы увидеть? Счастливого человека с грациозной походкой».

Еще мне хотелось стать полезной, делиться, помогать другим людям, которые вынуждены проходить такой же путь. И снова встать на сноуборд. Эта визуализация была настолько яркой и мощной, что я не просто видела, как съезжаю со снежной горы, – я это чувствовала. Чувствовала ветер в лицо. Биение сердца. Мои мышцы сокращались так, будто это происходило в тот самый момент. Я точно не знала, как я это сделаю, но сделаю наверняка – в этом не было никаких сомнений.