Все безуспешно попытались хоть что-нибудь разглядеть на его толстой, словно панцирь черепахи, коже.

– Не знаю, куда там тебя лупили, – сказал Комендант. – Выглядишь, живее всех живых.

– А у меня для тебя новости, – кентавр посмотрел на него немного сочувственно. – Правда, не очень хорошие. Дмитрий Орел к вам собирается. С проверкой, я так понимаю. Оценить ваши успехи и всё такое.

Снут вздохнул, а Конгруэнций икнул, с перепугу. Комендант расстроился.

– Не было печали… – видно было, что он еще не до конца осознал важность новости. – Что на нас все набросились? То одно, то другое. Похоже, за меня взялись всерьез.

– Дела не очень? – поинтересовался Здоровенный.

– Не очень у нас было в прежний его приезд, а теперь…

– Всё так плохо?

– Замок разваливается на глазах. От Западной башни почти ничего не осталось. Фонтан не работает… в смысле, водопровод. Мост сгнил, беседка сгорела, куча народу болтается и всего такого, по мелочи, набирается достаточно, – он развел руками. – Камень, ясное дело, не нашли. Как я всё это объясню Орлу? Что вот, теперь?

– Теперь мы перешли черту, – сказал Всехний, сидевший на барабане, вытянувшийся и похожий на кота. – Назад пути нет, будем идти до конца. Надо спрятать улики, сжечь замок.

Комендант схватил термос и запустил им в волка, но Всехний успел что-то вякнуть и уклониться, так что термос улетел в кусты.

– Вы чего, обалдели? – спросил Снут. – Вы чего? Это вообще-то мой термос! А для ваших проверок надо найти какой-то смягчающий аргумент. Например, законы военного времени. Или какое-нибудь стихийное бедствие. Непреодолимые силы. Злой рок.

Комендант сел на барабан и опустил голову.

– Ну-у, что за настроения, – протянул Всехний, подбираясь к пакету с оставшимися бутербродами. – Время есть, мы что-нибудь придумаем. Задурим Орлу голову. Устроим торжественный прием, изобразим графики, подсунем отчеты о проделанной работе.

– Это о какой такой работе? – поднял голову Комендант. – Ничего ведь не сделано.

– Так сделаешь, переделывать надо будет, – Всехний зашуршал пакетом. – Я же говорю, отчет. В простой форме. Мы трудились и пахали, сна и отдыха не знали. А результаты – будут, не могут не быть!

– Отболтаетесь как-нибудь, – поддержал кентавр. – Первый раз, что ли? – Он завалился в траву, раскинув копыта. – Ну и денек… солнце светит, птички поют – что еще надо для счастья?

Снут посмотрел на него, сел и вытянул ноги, прислонившись к березе. Всехний составил им компанию, свернувшись клубком на барабане.

– Надо собираться, – сказал Комендант, видя что его гвардия совершенно расслабилась. – Давайте возвращаться.

Он вздохнул, осмотрелся, и сам растянулся в полный рост возле рюкзака, прикрыв глаза. Солнышко пригревало, и ничего не хотелось. Что-то, словно вдалеке, произнес Конгруэнций.

– Ну и хорошо, – подумал Комендант и заснул.

Разбудил их голос Охотника, пришедшего за ними из замка:

– Спят, посмотрите-ка на них. Посмотрите на этих непобедимых воинов.

Комендант открыл глаза.

Дикий Охотник возвышался над ним, загораживая солнце.

– Я вас еле нашел. Давайте, просыпайтесь. Снилось хоть что-то героическое?

– Мы тут это, немного, – хрипло сказал Комендант, приподнявшись. Он потер щеку, к которой прилипла травинка.

– Немного? – хмыкнул Охотник. – Там в замке все от беспокойства с ума сходят. Хельга достала револьверы и пообещала перестрелять всех врагов вокруг.

С Коменданта слетел всякий сон. Огнестрельное оружие было под строгим запретом.

– Еще не хватало, чтобы она начала палить… к нам тут Орел решил пожаловать. С проверкой.

– Орел? – покачал головой Охотник. – Сам? Вот это да.