Несколько дней в ожидании пятницы прошли быстро и рутинно. Уроки. Теплые весенние вечера в лёжку на диване с новым мифом от Роберта Асприна. Помощь матери по дому. Холодок, поселившийся в животе после разговора с Олегом, никуда не делся, напротив, словно рос и рос с каждой минутой. Наполнял меня все большим безразличием к окружающему. Сам Олег перестал даже здороваться, лишь иногда я ловила на себе его какие-то странные взгляды.

А на концерте было жарко и тесно. Пикник выступал как всегда на уровне, менялись декорации, и своеобразный голос Шклярского плыл и плыл над разгоряченной толпой, повергая меня в мистический транс и восторг. От Костика я поначалу отмахивалась как от надоедливой мухи, но, когда он, устав от безуспешных попыток приобнять меня за талию, предложил мне сесть к нему на плечи, я даже преисполнилась благодарности. Ноги действительно устали, и с высоты Костиных плеч было гораздо лучше видно сцену.

После концерта самое сложное было – переждать, пока схлынет поток толпы. Люди толкались, пихались, рвались на воздух. Казалось, что стены старенького ДК шатаются. Я где-то потеряла свой браслет из кусочка цепи.

Костик серьезно и сосредоточенно следовал за мной к выходу, крепко обхватив меня за плечи.

– Ты чего это… – сделала попытку высвободиться я.

– Ничего. Не дергайся. Затопчут на фиг.

Я смирилась, ведь вдвоем и в самом деле было ловчее выбираться из этого людского месива. Было столь тесно, что Костино дыхание, казалось, грело мои волосы жарче фена. Струйки пота текли у меня по вискам и по крыльям носа. Это начало напоминать филиал ада, но мы внезапно оказались на улице, и я наконец-то смогла выдохнуть.

– Пожалуй, дальше я сама могу идти, – высвободилась я из крепких лап, по хозяйски обвивающих мои плечи.

Тут же стало прохладно, а, мгновение спустя, совсем холодно. Стоял теплый, очень теплый апрель, но солнце уже село, и поэтому мне было весьма зябко в тонкой майке. Накинутая сверху косуха из жёсткого дерматина моментально приняла температуру воздуха, то есть нисколько не грела, а наоборот, холодила. Меня пробрала дрожь.

– Ну как тебе концерт? – прищурился Костян.

– Спасибо, вот большое тебе человеческое спасибо, – отозвалась я и чихнула.

– Ты смотри, не заболей. А классно поет этот Пикник, слушай, у тебя есть их кассеты? – тараторил Костик. – И ты чего, ну куда ты домой собралась, ты продрогнешь пока дойдешь, эх, и я в одной футболке.

– Слушай! – сделал он паузу. – Я знаю, куда можно пойти, там тепло и я тебе смогу найти какую-нибудь толстовку. Хоть до дома дойдешь без этого стука зубов.

Меня неожиданно тронуло участие едва знакомого парня к моей скромной и странной персоне.

– Ну… А долго идти? – неуверенно спросила я.– И надолго я не могу, у меня…

– Да нет, недолго, тут два шага. Погреемся, одежду дам тебе и домой провожу. Расскажешь про пикника мне этого. Какой это там стиль, гранж или чего…

– Да нет, Кость, гранж – это Нирвана, а Пикник это совсем другое, – принялась я увлеченно рассказывать, но вдруг осеклась, поняв, что меня слушают в пол-уха.– Кость… А куда идем-то?

– Тут у нас ну типа база. Точнее, это Петькин новый гараж. Отец его купил полгода назад, ну, бабки вложил, а сам им не пользуется. Ну и разрешил Петьке там устроить себе берлогу. Но ты не думай, у нас там все прилично. Петька там мопед держит, и Рыжий тоже, ну мы собираемся, музыку слушаем, отдыхаем. Сейчас там все равно нет никого. А ключ у меня есть, ты не думай, взлома никакого не будет. Главное что в том гараже и чайник есть с чаем, и одежда какая-то быть должна.

– Слушай, спасибо тебе еще раз, конечно, но, может, я лучше до дома добегу? – не червь, а какая-то амеба сомнения вдруг стала скрести меня изнутри. Черте что: чужие гаражи, сомнительные люди…