комнаты для игры.

– Два выстрела, – отметила я. – Возможно, кто-то стрелял в Сола и убрал

его до нашего прихода.

– Но piece de resistance [Самое главное (фр.)], – продолжала Лили,

уминая хлеб и пропуская мои слова мимо ушей, – в том, что я обнаружила не

только метод и средство, но и мотив.

– О чем ты говоришь?

– Я знаю, почему Соларин пошел на такую подлость. Я вычислила это между

первым ребрышком и салатом.

– Просвети меня, – сказала я.

Мне было слышно, как в сумке Лили скребется Кариока, и я подозревала,

что рано или поздно наш официант тоже это

услышит.

– Ты, конечно, знаешь о скандале в Испании? – спросила она.

Мне пришлось напрячь память.

– Ты имеешь в виду, как Соларина срочно отозвали в Россию несколько лет

назад?

Она кивнула, и я добавила:

– Ты говорила об этом, но больше ничего не рассказывала.

– Это произошло из-за формулы, – сказала Лили. – Видишь ли, Соларин

довольно рано сошел с дистанции и не участвовал во всей мышиной возне

шахматного мира. Он играл на турнирах лишь от случая к случаю. Он получил

титул гроссмейстера, но на самом деле обучался на физика. Этим он и

зарабатывает на жизнь. Во время турнира в Испании Соларин сделал ставку,

пообещав другому игроку некую секретную формулу, если тот победит его.

– Что это была за формула?

– Я не знаю, но, когда о пари было напечатано в газетах, русские

запаниковали. Соларин исчез той же ночью, и о нем до сего времени ничего не

было слышно.

– Это была физическая формула? – спросила я.

– Может, это были расчеты какого-то секретного оружия? Тогда это все

объясняет.

Я не понимала, каким образом это может объяснить все, но не стала

спорить.

– Испугавшись, что Соларин снова выкинет подобный трюк на этом турнире,

в дело вмешалось КГБ и устранило Фиске, затем попыталось убрать и меня. Если

бы кто-то из нас выиграл у Соларина, возможно, он отдал бы нам формулу!

Она была увлечена тем, как хорошо ее объяснения укладываются в

обстоятельства, но я не купилась на это.

– Великолепная теория, – похвалила я. – Остается только увязать еще

кое-какие мелочи. Например, что произошло с Солом? И почему русские

выпустили Соларина из страны, если они подозревали, что он опять расшалится

и пообещает выдать секретную формулу? Если история с формулой вообще

правдива. И самое интересное: с чего бы это Соларину вдруг вздумалось

отдавать формулу оружия тебе или этому трясущемуся от старости Фиске, мир

его праху?

– О'кей, некоторые детали в мою теорию не очень-то вписываются, -

признала Лили. – Но, по крайней мере, это неплохая отправная точка,

– Как говаривал Шерлок Холмс, "огромная ошибка делать выводы, не имея

данных", – сказала я Лили. – Я предлагаю немного понаблюдать за Солариным. И

кроме того, я считаю, что нам следует пойти в полицию. Мы можем показать им

два пулевых отверстия, так что нам поверят.

– Признать, что я не могу сама расколоть эту загадку? Да никогда в

жизни! – воскликнула Лили. – Стратегия – это мой конек.

Таким образом, после долгих и жарких споров и сливочного мороженого с

фруктами мы сошлись на том, что подождем несколько дней и пороемся немного в

прошлом гроссмейстера Соларина.

Тренер Лили по шахматам сам был гроссмейстером. Хотя ей сейчас

следовало усердно тренироваться перед игрой, назначенной на вторник, она

решила поговорить с ним, рассчитывая, что тренер мог заметить в характере

Соларина то, что сама она упустила. Кроме того, она пыталась разыскать Сола.

Если выяснится, что его не похитили (а такая возможность сильно подпортила

бы драматизм ее теории), Сол мог бы сам рассказать Лили, почему он покинул

свой пост.

У меня же были собственные планы, и я еще не была готова поделиться ими