дело развлекать тех, кто ожидает свой коктейль, пытается напугать меня?

Внезапно она подняла глаза. Должно быть, на моем лице она увидела злость,

потому что сразу сделалась очень деловой.

– Ты правша, – сказала она. – А потому на твоей левой руке написана

судьба, с которой ты родилась. Правая рука указывает направление твоего

движения в жизни. Дай мне сначала левую руку.

Должна признать, это показалось мне странным, но женщина молча

уставилась на мою левую руку. Я начала испытывать жуткое чувство, что она

действительно может там что-то разглядеть. Ее хрупкие узловатые пальцы,

сжимающие мою руку, были холодны как лед.

– У-У, – протянула она странным голосом, – какая у тебя рука, юная

леди.

Женщина сидела молча, разглядывая мою руку, ее глаза за стеклами очков

становились все больше и больше.

Планшет соскользнул с ее колен на пол, но никто не наклонился поднять

его. Вокруг нашего стола сгустилось напряжение, сжатая энергия звенела в

воздухе, угрожая взрывом, но никто не произносил ни слова. Взгляды Гарри,

его жены и Ллуэллина были прикованы ко мне, тогда как шум в комнате все

нарастал.

Предсказательница вцепилась в мою кисть двумя руками, мне стало больно.

Я попыталась высвободиться, но старуха держала меня мертвой хваткой.

Почему-то это страшно разозлило меня, даже привело в ярость. К тому же меня

слегка подташнивало от флипа и запаха "Джуси фрут". Свободной рукой я

перехватила длинные костлявые пальцы и открыла рот, чтобы заговорить.

– Послушай меня, – перебила меня предсказательница. Ее голос стал

мягким, совершенно непохожим на прежний

скрежет.

Я уловила в ее речи легкий иностранный акцент, но не сумела определить

его. Если поначалу я приняла предсказательницу за древнюю старуху – из-за

того, что она сильно сутулилась, а волосы ее были седыми, то теперь я

обратила внимание, что кожа ее выглядит великолепно и почти лишена морщин, и

ростом женщина гораздо выше, чем показалось мне с первого взгляда.

Я снова хотела заговорить, но Гарри опередил меня. Он встал с кресла и

навис над нами, огромный и грозный.

– На мой взгляд, все это уж слишком мелодраматично, – заявил он,

опуская свою руку на плечо предсказательницы. Другой рукой он залез в карман

и вытащил несколько монет. – Давайте на этом поставим точку, и дело с

концом, хорошо?

Предсказательница не удостоила Гарри вниманием и наклонилась ко мне.

– Я пришла предупредить тебя, – прошептала она. – Куда бы ты ни пошла,

оглядывайся через плечо. Не верь никому. Подозревай всех. Потому что линии

на твоей руке показывают… это та самая рука, про которую было предсказано.

– Предсказано кем? – спросила я. Предсказательница снова взяла мою руку

и стала трепетно водить по ней кончиками пальцев, словно читала книгу для

слепых. Она все еще шептала, словно вспоминала что-то, какие-то стихи,

которые слышала очень давно:

– Коль перекрестье этих линий, дающих ключ к разгадке, подобно

шахматной доске, то ты должна следить, чтоб матом не закончилась игра, когда

четыре – цифра месяца и дня. Одна игра есть жизнь, другая – лишь подобие ее.

Неуловимо время – эта мудрость, увы, приходит слишком поздно. И будут белые

сражаться бесконечно, и будет черный странствовать по свету в стремлении

найти свою судьбу. Ты тридцать три и три не прекращай искать. На двери

тайной – вечная завеса [На салфетке, естественно, было написано

по-английски: "Just as these lines that merge to form a key are as chess

squares, when month and day are four, don't risk another chance to move to

mate. One game is real, and one's a metaphor. Untold time, this wisdomhas

come too late. Battle of white has raged on endlessly. Everywhere black will