времени всему миру предстояло услышать об этой организации.

– Я тоже, – признал Лайл. – Вот почему компания считает, что это будет

для тебя прекрасным назначением. Они хотят тебя похоронить, Велис, как я и

говорил,

В туалете снова спустили воду, и с ней уплыли в канализацию все мои

надежды.

– Несколько недель назад мы получили из парижского офиса

телефонограмму, в которой нас просили прислать эксперта по компьютерам для

работы в сфере нефти, природного газа и энергетики. Они возьмут любого, а мы

получим жирный куш. Никто из старшего консультационного состава не пожелал

поехать. Просто энергетика – не слишком высокоразвитая индустрия. Похоже,

это назначение – тупик. Мы уже хотели телеграфировать им, что никого не

нашли, когда всплыло твое имя.

Они не могли заставить меня силой принять это назначение: рабство

закончилось в Штатах вместе с Гражданской войной. Они хотели заставить меня

уйти из фирмы, но будь я проклята, если сдамся так легко.

– И что я буду делать для этих миляг из третьего мира? – сахарным

голоском спросила я. – Я ничегошеньки не знаю о нефти и о природном газе.

Знаю только то, что им несет из соседнего "офиса".

Я имела в виду туалет.

– Рад, что ты спросила, – сказал Лайл. – Тебя направляют в "Кон

Эдисон", будешь работать там до самого отъезда в Алжир. На своей

электростанции они используют все, что плывет вниз по течению Ист-Ривер, и

за несколько месяцев ты станешь экспертом в энергетике. Не горюй, Велис!

Ведь это могла быть и Калькутта.

Лайл рассмеялся, пожал плечами и вышел.

Вот так и получилось, что я оказалась среди ночи в вычислительном

центре компании "Пан-Американ". Я зубрила про страну, о которой никогда не

слышала, располагавшуюся на континенте, о котором я ничего не знала, чтобы

стать экспертом в сфере, которая меня не интересовала, и жить среди людей,

которые не говорили на моем языке и, возможно, полагали, что женщине место в

гареме.

Да уж, от сотрудничества "Фулбрайт Кон" и алжирцев выигрывали обе

стороны.

При всем этом страха я не испытывала. Мне потребовалось три года, чтобы

узнать все, что только можно, о сфере грузоперевозок. Узнать столько же об

энергетике представлялось мне более простым делом. Сверлишь дыру в земле,

оттуда фонтанирует нефть, что же в этом сложного?

На практике меня ждала бы незавидная участь, если бы все книги, которые

я прочитала, были такие же "блестящие", как та, что лежала передо мной:

"В 1950 году арабская легкая нефть продавалась по 2 доллара за баррель.

И в 1972 году она также продается по 2 доллара за баррель. Это делает

арабскую легкую нефть одним из самых дешевых видов сырья, даже без учета

роста инфляции за указанный промежуток времени. Объяснение этого феномена

кроется в жестком контроле, который введен мировыми правительствами на

данный сырьевой продукт".

Потрясающе! Но что я посчитала действительно обворожительным, так это

то, чего книга не объясняла. Этой ночью я узнала о том, о чем не говорилось

ни в одной книге.

Арабская легкая нефть – это, оказывается, определенный сорт нефти.

Фактически это самая ценная нефть в мире. Причина, по которой цена на нее

оставалась неизменной больше двадцати лет, была в том, что цена

контролировалась не теми, кто продавал нефть, и не теми, кто владел

нефтяными месторождениями, а теми, кто распределял ее, -

жуликами-посредниками. И так было всегда.

В мире было восемь больших нефтяных компаний: пять из них американские,

остальные три – британская, датская и французская. Пятьдесят лет назад

некоторые из этих посредников во время охоты на куропаток в Шотландии решили

разделить между собой мировое распределение нефти так, чтобы не стоять на