Это дало буквально минуту, но за нее я успела схватить дорожную сумку, надеть летние туфли на босу ногу, с тоской вспомнив о тонких носочках (такого удовольствия, как наблюдать за их надеванием на стопы, наглому ворожею не предоставлю), и выскочить за дверь дома Броссара, с силой хлопнув ею. Звук оказался очень громким, пролетев над тихой водой, он раздробился многократным эхом над озером. Но это уже было совершенно неважно. Каблуки простучали по слегка прогибающимся доскам мостков, а потом я что есть сил побежала по виднеющейся тропике. Бежать из этого дома! – гнала мысль. – Из этого душного города! Обратно в Школу! И все-все рассказать!

В голове не укладывалось, что придется целый год находиться рядом с этим наглым, невоспитанным мужчиной, доставшимся в наставники. Пусть он самый высококлассный специалист в ворожбе, но от общения с ним становилось дурно. Заставить раздеть молодого человека, а потом участвовать в лечении, демонстрировать собственное обнаженное тело, при этом делать унизительные намеки! Такого моя добропорядочность не могла вынести!

Постоялый двор я нашла достаточно быстро. Он запомнился широко распахнутыми воротами и живностью, прячущейся в тени. Я надеялась, что дилижанс еще не уехал и мне повезет найти там местечко. Оставаться и рассказывать обо всем произошедшем губернатору силы духа не хватало. Только ведь он даже слушать не станет, если вновь повторю просьбу об отдельной комнате, в очередной раз заверяя, что моей репутации в обществе Эмири Броссара ничего не угрожает. Ха! Да они даже представить себе не могут, насколько низко пал этот человек в далекой провинции!

Изо всех сил ударила ногой в дверь. Сейчас во мне не осталось и следа привычной уравновешенности. Запыхавшаяся, с туфлями на босу ногу, которые, судя по всему, уже трудились над кожей моих пяток, со всклокоченными и нечесаными после сна волосами, со сбившейся юбкой платья, отчего-то упрямо желающего съехать на один бок, я вряд ли представляла собой образец элегантности и совершенства. Но меня в данный момент это заботило меньше всего.

– Когда ближайший дилижанс в столицу? – выдохнула я и бухнула тяжелую дорожную сумку на пол, взметнув пыль в неприбранном помещении.

– Ушел уже, – равнодушно отозвался смотритель. – Как раз час назад.

Что ж за жизнь такая? И как вообще составляют расписание движения? Отъезд из родного Тулуса назначен на четыре часа пополудни, а обратный – почти на рассвете. Пассажирам предлагается выбор: либо жарьтесь на пекле заходящего солнца в летний день, либо поднимайтесь в потемках и, зевая во весь не выспавшийся рот, отбывайте в сторону столицы. Что-то не так в устройстве родного государства! А если еще вспомнить о моей практике… Р-р-р!

– Могу предоставить комнату до завтра, – настороженно глянул в мою сторону смотритель.

Видимо, мой вид и эмоциональность, проявившаяся звуковым сопровождением, сильно обеспокоила провинциала.

– Комнату? – возмущенно выдохнула я.

Не хватало еще жить на постоялом дворе, где в любой момент могу повстречать желтозубого местного «красавчика». Впервые в жизни задумалась о том, чтобы не доводить внешность до идеала, а наоборот, сделать из себя что-нибудь отпугивающее. Хотя сейчас и так вряд ли кого-то привлеку своей внешностью. В голове билась мысль: бежать, бежать в ШКЦВ, спасая репутацию и планы на будущее.

– Ее уже занимает одна молодая метресса, так что вам будет удобно, – нерешительно продолжил смотритель после моего возмущенного вопроса.

Этого только не хватало! Мало того что ждать дилижанс придется целые сутки на постоялом дворе, так еще предстоит делить комнату с посторонним человеком! Пусть это тоже молодая метресса, но мне бы хотелось немного побыть в одиночестве и успокоиться. Кроме того, надо еще пересмотреть вещи – ведь с собой смогла унести только одну сумку, оставив в доме несостоявшегося наставника большую часть. То, что там остались мыло, зубная щетка и порошок, абсолютно не радовало, но это можно исправить, пройдясь в лавку – не такие большие траты. А вот то, что в доме у озера остались дорожные сумки, сильно печалило.