– Вот еще! – фыркнула Алена.

– Утянешь в трясину и поминай, как звали, – не унимался мужчина.

– Очень надо! Ты и так не жилец!

Сказала и сама испугалась этих слов. Прижала ладонь к губам, что удержаться от новых пророчеств. Снова предчувствие чего-то страшного и неотвратимого шевельнулось в душе. Только на этот раз Алена не отмахнулась от него, а попыталась понять, с чем связано это ощущение.

– Тут ты права. Еще немного и увижу Звездный мост[2], встречусь с предками, ежели боги посчитают меня достойным, – мужчина глухо, натужно рассмеялся, будто смех мог излечить его. – Смерть гоню. Как думаешь, получится?

Молния разрезала черноту ночи и снова мир погрузился во мрак, но и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы рассмотреть мокрый мрачный лес, частокол деревьев и необыкновенно яркие синие глаза на грязном изможденном лице.

Вот он, шанс вернуться домой, достаточно лишь помочь этому несчастному, чтобы исполнить обещание, данное лешему. Мысль мелькнула и пропала, а девушка устыдилась того, что подумала о другом человеке лишь как о средстве достижения собственных целей. Сколько раз она упрекала за это отца, умного и расчетливого предпринимателя, которого не заботили последствия его действий, если они приносили прибыль. Пока была жива мама, он держался, но после ее смерти его словно подменили.

– Эй! – позвала Алена, но незнакомец молчал. То ли не услышал, то ли потерял сознание. – Ты живой?

Не дождавшись ответа, девушка осторожно высвободила руку, но не испытала радости, получив свободу. Ей бы воспользоваться возможностью и сбежать, тем более, что дождь, наконец, закончился, но она осталась. Жалость ли, совесть или иное чувство не позволили ей бросить раненого. В темноте она не могла ему помочь, только хуже бы сделала. Рассудив, что утро вечера мудренее, Алена кое-как устроилась, свернулась калачиком и не заметила, как уснула.

Во сне она слышала странные звуки: скрип деревьев, уханье совы, чьи-то стоны. Они казались настолько реалистичными, будто Алена спала не в своей комнате в доме бабушки, а на улице. Девушка открыла глаза, несколько раз моргнула, надеясь, что сейчас проснется, но чудо не произошло. Она по-прежнему находилась в лесу. Воздух заметно посвежел. С мокрых листьев падали капельки воды, стоило только ветру коснуться их. Шум, клекот, трели птиц заполнили все пространство.

Алена привстала с земли. Яма, в которую она неудачно скатилась, благодаря нависшему над ней дереву, превратилась в неплохое укрытие. Позволила спрятаться от дождя ей и раненому незнакомцу.

– Эй! – позвала девушка и замолчала, забыв, как дышать. Больше всего боялась, что мужчина не пережил ночь. – Ты…

– Живой я, – отозвался он. Кое-как принял сидячее положение и даже попытался улыбнуться. Улыбка на грязном изможденном лице больше напоминала оскал. – Спасибо!

– За что? А, ладно! Давай хоть осмотрю тебя, горе луковое.

– Почему луковое?

– Не знаю. Бабушка так говорила. Наверно, потому, что от лука плакать хочется. Ну, что замер? – спросила, когда незнакомец не двинулся с места. – Опять кикиморой называть будешь? Боишься, что погублю?

– Не боюсь, – ответил мужчина негромко. – Красивая ты… Сам пошел, коли позвала бы…

Вряд ли эти слова можно было назвать комплиментом, но они прозвучали так искренне, что Алена невольно смутилась. Отвела взгляд, сделала вид, что ничего не услышала, и продолжила деловым тоном:

– Рассказывай, что болит.

– Крови не боишься?

Девушка отрицательно покачала головой. Раз они говорили на одном языке, значит, и жест ее должен был понять верно.

Мужчина неловко повернулся спиной. По грязно-коричневой рубашке расползлось красно-бурое пятно. Из прорехи торчал какой-то металлический предмет с острым концом.