– Вот и хорошо. Утром на тренировку, а после наведаемся к одному субъекту.

Я непроизвольно вздохнул, что, конечно же, не осталось незамеченным.

– А ты как думал, – рассмеялся священник. – Наша первоочередная задача – научить тебя защищаться от ворожей. Все остальное, как там у вас, молодежи, говорят – побочный квест?

Я опять кивнул. Священник был прав. Грош цена тем знаниям о мире Ночи, которые я могу получить в оставшееся до дуэли время, если меня на этой дуэли укокошат. Придется впахивать.

***

В подвале было холодно и сыро, как в склепе. Кирилла пробрала мелкая дрожь, но сейчас он и сам бы не сказал, чем именно она вызвана – холодом или все-таки возбуждением. К терпким запахам плесени и затхлой мочи был подмешан еще один сладковатый запах. Кирилл уже ощущал его раньше. Все они пахли одинаково. Все они пахли смертью. Помимо специфических запахов, случайного прохожего это место отпугнуло бы еще и своей аурой. Здесь ощущалось нечто такое, что заставляло простого обывателя обходить этот подвал стороной. Любого, кто посмел бы сюда спуститься, одолевал простой животный страх. Сюда даже бомжи не заглядывали.

Кирилла же, напротив, это место манило. Он ощущал приятное томление, навеянное предвкушением грядущей неги. Ему было плевать и на сырость, и на плесень, и на запах смерти. Единственное, чего он сейчас истово желал, это вновь ощутить на своей шее их поцелуй.

Сюда его привел Голос. Сопротивляться ему Кирилл не мог. Пытался, но бросил свои тщетные попытки уже на второй день. Сейчас эти попытки казались ему детским капризом, сродни тому, как дети не хотят вставать в школу или в детский сад по утрам. По мере приближения к цели Голос становился все навязчивее. Кирилл сделал еще несколько шагов во тьме и остановился перед запертой дверью.

«Здесь» – прошептал Голос и смолк.

Дрожащей рукой парень толкнул от себя тяжелую створку. Скрипнули петли, дверь распахнулась. В нос ударил сладковатый запах гниющей плоти, но сейчас этот запах казался Кириллу самым желанным, самым восхитительным из всех запахов на свете. Он сулил ему блаженство, был его предвестником.

Откуда-то из недр подвала, словно ножом по стеклу, проскрипел шепот:

– Я ждала тебя.

Кирилл вздрогнул. Прежде они не говорили с ним, прежде вся коммуникация происходила через Голос. Тем не менее он сделал шаг во тьму помещения. Шаг навстречу блаженству. Уже через секунду он оказался на полу, сбитый кем-то с ног. Грудь сдавила тяжесть, как если бы кто-то оседлал его. Парень не сопротивлялся. Он знал, что это бесполезно – они были гораздо сильнее и быстрее его. Куда там, любой из них одолел бы и профессионального бойца ММА, случись ему вступить с ними в бой. Вместо сопротивления Кирилл поддался невидимому сопернику. Это опять была девушка. Она сильно сжимала его бедрами, мерно раскачиваясь вперед-назад. Кирилл ощутил возбуждение, его естество напряглось, в животе сладко потянуло. На этот раз он дал волю своим рукам. Потные от страха и возбуждения ладони нащупали женские бедра. Судя по всему, она была нага, ее кожа, на ощупь не теплее камня, оказалась твердой и шершавой. Пальцы угодили во что-то мягкое и склизкое, сладковатый запах усилился – должно быть, покойница уже не первый день разлагалась.

– Я пришел, – прошептал Кирилл дрожащим голосом, – я твой.

– Мой, – вновь проскрипел голос, но за ним ничего не последовало.

Было ощущение, что девушка не так голодна, как те, что были до нее. Она словно смаковала текущий момент. Ее ледяные пальцы медленно исследовали грудь и живот Кирилла, заставляя парня возбуждаться все сильнее. Амплитуда медленных покачиваний с каждым разом все увеличивалась. Сейчас девушка уже терлась своим ледяным лоном о его восставшее естество. Если бы не одежда, он бы уже давно ощутил себя внутри нее. Он не знал, возможно ли это соитие физически, но, безусловно, страстно желал его. Его не смущали ни обстановка, ни то, что девушка была давно мертва, ни даже безмолвное присутствие при этом действе Голоса. Единственное, чего он хотел сейчас, так это кульминации – того, ради чего он поддался зову. И если бы кульминация произошла в момент оргазма, это лишь усилило бы и без того фееричный финал этого странного действа.