Жандармов, следующих попятам, настиг ее. Точь в точь

Как было с Гинсбургом. Она теперь умнее,

Свернула вправо, к переулку ближе, так чтобы уйти

По подворотням можно было. Впереди темнеет

Уже заветный поворот. Захват чужой руки

Стал неожиданным. Рывок и сталь объятий.

Сорвана шапочка и водопад волос

Скользнул на спину, закрывая весь обзор.

– Проклятье!

– Скорей спасение твое. – Рантарн. Он что всерьез?

Прижал к стене. Закрыв от всех на свете,

Рукой зарылся в волосы, прижал ближе к себе

И впился в губы поцелуем. Жарком, безответным

Всего мгновение на вдох. В тихой мольбе

Она глаза закрыла, отдаваясь чувству.

Сама целуя его губы, позабыв о том кто он,

И что жандармы по пятам идут. Тонуть в этом безумстве,

Тонуть в Рантарне и объятиях его. И стон

Ее протест тому, что отстранился,

Что прекратил, что отпустил, лишил ее тепла.

– Они ушли, – хрипло, с усмешкой.

– Чтоб ты провалился! – с едкою обидою ответ.

– Ты большего ждала? -

И тихий смех. Издевка. Не иначе.

Вспыхнули щеки гневом. Прямой взгляд глаза в глаза.

И потонула в нем. Как в омуте. Казалось, она плачет.

Но оторваться не смогла. Забыла что сказать

Ему хотела. С земли подняв шапку,

Между коленями зажала. Вард шапку забрал.

Собрала локоны ладонями в охапку,

Свернула в узел на макушке.

– Может быть, вернешь? -

Без лишних слов отдал.

– Ты не похожа на мальчишку, как бы не старалась, –

Провел подушечкою пальца над губой,

Стирая бледный след усов. Он улыбался.

Едва заметно.

– Что же делать мне с тобой?

– Понять. Простить. Пустить, если быть точной.

Я не приду к вам в полночь. Это сразу говорю.

– Я уже понял.

– Я благодарна за спасение. И если будет срочно

Помощь нужна моя, я отплачу. В долгу быть не люблю. –

И взгляд серьезный. Правда горят щеки.

В который раз за утро, Вард улыбку удержал.

Берк получил свое. Да, молодец девчонка!

Что она платит по счетам, предупреждал

Его поверенный. И слово ее твердо.

Если сказала, что поможет. Долг вернет наверняка.

Чтоб отказаться от уплаты? Ари была гордой

И чтила клятвы воровские. Девичья рука

Еще была в его большой ладони.

Такая хрупкая и тонкая. Он должен отпустить.

Но как хотелось затащить ее в проулок, в уголок укромный

И там забыться, в полной мере ощутить

Ее огонь. Только нельзя так.

Слишком пошло, грубо.

Себя одернул резко. И когда он думать стал,

О ней как женщине? Едва коснулись губы

И он почувствовал желание ответное. Накал

Был столь силен, что Вард едва сдержался,

Чтоб не «задрать девчонке юбки» прямо у стены

Библиотеки городской. Он сам же и попался

В свою ловушку. Пальцы сплетены

Мужские с девичьими. Взгляд в глаза. Как прежде.

Вард неохотно отпустил ее ладонь.

Ари, как тень, в темной, мальчишечьей одежде

Скрылась в проходе меж домами. Но огонь

Еще играл в крови. Зеваки все глазели.

Вардэн Рантарн целует парня на глазах у всех.

И оголенный Берк ничто в сравнении этим, в самом деле.

Заезжий цирк имел не столь внушительный успех.

Ари свернула к дому Тома, в южном парке.

Губы и щеки до сих пор горят огнем,

Хоть и прошло немало времени с того момента. Сняла шапку. Жарко.

И мысли только о Рантарне. О нем все и о нем.

Том целовал ее однажды. Это было мокро.

И не понравилось совсем. Потом Красавчик Сэм.

Они дружили ровно две недели, блеклой

Был поцелуй Красавчика пародией на этот. Кончилась ничем

Эта история. Спустя лишь две недели

Отец узнал об этом. Сэм тогда ушел

Даже из Братства Воровского. Как бы не хотела

Ари продолжить отношения, он ее бросил. Чтобы подошел

К ней еще парень после этого – такого не бывало.

Отца боялись. От нее как от чумной

Мужчины, парни все шарахались. Хватало

Смелости только Маркенташу Томасу. С одной