3. Если в мире нет магии, то какой смысл сочинять истории?

«Хватит придумывать то, чего не существует», – подумала я, и за глазами, ушами и в сердце закололо как сигнал, что я действительно изменилась. Может, это был знак, что я становлюсь взрослой? Хотелось бы в это верить.

Снаружи месяц на секунду выглянул из-за туч и снова скрылся.

Я забралась под одеяло и быстро уснула.

Моя жизнь изменилась навсегда. Только я об этом ещё не знала.

Я проснулась посреди ночи от чьего-то голоса, и моему сонному мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что за дверью шепчет мужчина. Затем мои глаза распахнулись, а пульс резко ускорился.

У него был низкий и надтреснутый голос, напоминающий шелест песка в стеклянной банке, когда её трясут:

– Как она посмела. Ненавижу её. Ненавижу. Это мой дом. МОЙ ДОМ!

Я не шевелилась. В окне блеснул месяц и снова спрятался за облаком. Я лежала совершенно неподвижно, и только сердце грохотало о рёбра как копыта галопирующей лошади.

Голос сместился в сторону лестницы, хотя шагов я не слышала. А затем стало тихо.

Я лежала и ждала. Так прошло несколько минут. В голове мелькнула мысль: может, мне всё приснилось, но мурашки по коже утверждали обратное. Как бы мне хотелось сейчас убежать к маме, забраться к ней в кровать и рассказать, что я услышала что-то странное! Но этому не суждено было сбыться. Я была стражем нашего дома, никто другой эту роль на себя бы не взял.

Выждав несколько мучительно долгих минут, я наконец заставила себя осторожно вылезти из-под одеяла, схватила с тумбочки фонарик и, на цыпочках подойдя к двери, тихонько её отворила и выглянула в коридор.

Там никого не было, но я вздрогнула, когда снизу опять донёсся голос. И снова стало тихо.

Выйдя за дверь, я посмотрела в оба конца коридора, а затем с колотящимся сердцем прокралась к лестнице и стала спускаться. На последней ступеньке я застыла, потому что мои глаза наткнулись на нечто, висящее прямо перед дверью в подвал.

Полупрозрачный и светящийся ярко-голубым мужчина смотрел на меня из-под нахмуренных бровей. Между ним и полом было не меньше фута пустого пространства. Он долго глядел на меня, будто не мог поверить своим глазам, после чего развернулся и проплыл прямо сквозь створку.

Секунду я стояла с разинутым ртом, но, опомнившись, со всех ног рванула вверх по лестнице на чердак, вбежала в мамину комнату и, захлопнув дверь, привалилась к створке, задыхаясь от страха.

Потом я подошла к маминой кровати и после секундного колебания потрясла её за плечо.

Она сонно заморгала.

– Мам, там внизу привидение, – прошептала я.

Она сощурилась на меня и, раздражённо проворчав «я сплю», накрыла голову подушкой.

– Мам, – снова позвала я срывающимся голосом. – Мам, мне нужна твоя помощь.

Она вытащила руку из-под одеяла, вяло замахнулась, чтобы я перестала её трясти, и холодно бросила:

– Оставь меня в покое.

А секунду спустя она уже снова сонно засопела. Попятившись, я села прямо на пол, прижалась спиной к двери и какое-то время смотрела на неё, спящую, стараясь выровнять сбившееся дыхание.

Сколько раз мне приходилось справляться с чем-то в одиночку: успокаивать себя после кошмаров, лечиться от простуды и гриппа! Однажды в дом забрёл енот – так я поймала его с помощью полотенца и вынесла наружу. Но почему-то сейчас мне было особенно горько и обидно, даже горло перехватывало. Я чувствовала себя одной-одинёшенькой на целом свете.

Я прислушалась, но в доме снова стало тихо.

Тогда я попыталась себя приободрить: «Привидений не бывает, солнышко. У тебя просто богатое воображение. Именно поэтому ты и решила отказаться от своих фантазий – между прочим, буквально накануне».