– Ты принадлежишь к династии охотниц на ведьм, Роузи. А твоя мама – последняя известная охотница, оставшаяся в живых.

– Моя мама никакая не охотница на ведьм. Она специалист по вводу данных, – сказала я, а у меня в желудке, похоже, разлили лаву.

В восьмиугольном окне на секунду мелькнула луна, но тут же снова скрылась за облаком.

– Это неправда, – продолжила я. – Ведьм не бывает. Я больше ни во что такое не верю.

Должно было быть другое, разумное объяснение происходящему: например, что это сон, или галлюцинация, или глупый розыгрыш одноклассников. Я всё ждала, когда Эбб рассеется, как всегда бывает во сне, когда ты понимаешь, что тебе это просто снится.

Но Эбб смотрел то на меня, то на Джерм, словно примерялся к своим дальнейшим действиям.

– Я могу показать вам ещё кое-что. Это точно убедит вас в существовании ведьм и во всём остальном, – сказал он. – Только вы должны пообещать, что будете беспрекословно меня слушаться. Даже компаньоны ведьм, какими бы безмозглыми они ни были, теперь могут заметить Роузи…

– Почему теперь? – спросила Джерм то, что я спросить побоялась.

– Взор её изменил. Для ведьм и их компаньонов это как свет маяка посреди тьмы.

Джерм повернулась ко мне и сощурилась, будто пыталась высмотреть, что во мне изменилось.

Эбб проверил в окне фазу луны и заскользил назад по коридору:

– Почти время. – Он было свернул к лестнице на чердак, но внезапно метнулся назад к нам. – Вам нельзя вмешиваться, слышите? Ни в коем случае, никаким образом. Пообещайте мне. У вас всё равно не выйдет, даже если вы попытаетесь.

– Мы обещаем. Но не вмешиваться во что? – спросила я, не в силах побороть дрожь в голосе.

Эбб неохотно отвернулся к лестнице:

– В проклятье твоей мамы. Так вы идёте? – Кивнув нам, он воспарил над ступеньками и скрылся за дверью маминой комнаты на чердаке.

Я последовала за ним – Джерм не отставала, – взялась за ручку и, затаив дыхание, медленно переступила порог.

Мама безмятежно спала. Луна снова на секунду выглянула и спряталась за облаками. Ничего необычного, всё как всегда.

Эбб завёл нас в шкаф, залетел внутрь сам и кивком попросил Джерм закрыть дверцы. Мы припали к решётке внизу створок. В детстве я пряталась здесь и наблюдала за мамой, пытаясь понять, что она за человек.

– Тут мы в безопасности, – зашептал Эбб. – Как я уже сказал, они безмозглые создания. Если бы не твой взор, вам бы вообще не пришлось прятаться. Если мы будем вести себя тихо, то останемся незамеченными и они даже не подумают нас искать.

– Кто «они»? – спросила Джерм.

Но Эбб ничего не ответил, обратив всё своё внимание на чердачное окно.

Мы тоже стали смотреть туда. Потянулись минуты, но ничего не происходило, никто не появлялся. Вдруг Эбб медленно поднял руку и указал пальцем на что-то за окном.

В сторону нашего дома над океаном быстро плыло какое-то растянутое как лента пятно, состоящее из того же бесплотного светящегося вещества, что Эбб. Вскоре я уже могла разглядеть, что пятно не однородное, а состоит из множества маленьких силуэтов, трепещущих на ветру.

– Что это? – прошептала Джерм.

– Мотыльки, – выдохнула я. Мой желудок будто набили камнями – я вспомнила страницу из «Руководства по Вселенной охотницы на ведьм» с маминым рисунком.

– Воровка Памяти очень дорожит своими мотыльками и их драгоценной ношей, – сказал Эбб. – Она коллекционирует их, как другие коллекционируют драгоценности. Их наверняка миллиарды, и ей ни за что за всеми не уследить. Но это не важно, потому что её жадность не имеет границ. Они прилетают всегда в одно и то же время с той самой ночи, когда прокляли твою маму.