– Если мы их вообще увидим.

Следующие несколько часов мы перелопатили кучу сайтов об оберегах, слабостях привидений (они, как выяснилось, не любят серебра) и методах их изгнания. Но для экзорцизма нужен священник, а мы не знали ни одного, поэтому ограничились тем, что взяли на кухне серебряные ложки и развесили их на нитках на дверных ручках и настенных крючках.

Джерм открыла мой шкаф, чтобы достать свою пижаму, лежащую у меня на полке на случай её ночёвки, и, заметив отсутствие моих блокнотов, до этого всегда валяющихся горой на полу, вопросительно посмотрела на меня.

– Я их сожгла, – нарочито ровным тоном пояснила я. – Хватит с меня историй.

Её глаза стали как блюдца, но она ничего не сказала. Джерм никто бы не назвал тактичной, но даже она порой понимала, когда стоит держать язык за зубами.

– Что теперь? – спросила она.

– Теперь мы устроимся у двери в подвал. И будем ждать.

– Надо взять с собой что-нибудь перекусить, – предложила Джерм. – Чтобы подкрепиться.

Мы соорудили в гостиной «крепость» из диванных подушек и устроились рядышком внутри. Глядя на дверь в подвал, мы ели пирожные «Литтл Дебби» [7] и «Твиззлерс» и ждали, лишь ненадолго прервавшись, чтобы выяснить, кто громче рыгнёт, хотя, учитывая прирожденный талант Джерм, мне не стоило даже пытаться её победить. Солнце клонилось к закату, я продолжала заедать нарастающую тревогу сладким, пока Джерм, не выдержав клацанья моих зубов, не осадила меня, сказав, что мне станет дурно.

В какой-то момент спустилась мама и, едва не споткнувшись о нас, с недоумением уставилась на нас.

– Что вы тут делаете? – спросила она, и я невольно задумалась, что она имеет в виду: сейчас на полу или вообще в её жизни?

– Ждём призрака, – ответила я.

Мама кивнула, как если бы я сказала ей, что мы заполняем налоговые декларации, и, обойдя нас, ушла на кухню, чтобы перекусить. Джерм молча пожала плечами.

Через пару часов нам стало скучно. Мама начала готовиться ко сну – я слушала, как она знакомо шаркает по коридору наверху, будто пытаясь сообразить, куда ей идти, пока наконец не обнаружила свою комнату. Мы с Джерм растянулись на диване, закинув ноги на подлокотники.

– Как считаешь, кто симпатичнее – ДиКван или Эндрью Сильва? – спросила Джерм. В последнее время она помешалась на мальчиках, хотя, по мне, в них не было ничего интересного.

Мы подождали ещё. И ещё. Если честно, мы прождали полночи, но ни одного привидения так и не появилось. Ни подозрительных скрипов, ни завывания – ничего. Чтобы убить время, мы включили фильм с рейтингом 12+, которые Джерм запрещали смотреть дома. Мы продолжали ждать, потому что нам очень хотелось что-то увидеть, но ещё и потому, что нам было страшно засыпать. Но в итоге мы всё равно вырубились в нашей «крепости»: я – вытянувшись в одну сторону, Джерм – в другую.

Меня разбудил шёпот, и секунду я не смела пошевелиться. Мой взгляд скользнул к часам – два ночи.

– Ненавижу её, – донёсся со стороны подвала хриплый голос.

Меня бросило в жар, затем в холод. Сердце бешено заколотилось, желудок ухнул к пяткам как на американских горках, тело будто налилось свинцом.

Я слегка пихнула Джерм и почувствовала, как она зашевелилась.

Мы медленно сели и посмотрели друг на друга.

– Ты это слышишь? – беззвучно спросила я.

Джерм наклонила голову и мотнула ею из стороны в сторону.

– Мой дом, – сказал голос, на этот раз громче.

Я ожидала, что Джерм как-то среагирует, но её округлившиеся глаза говорили о полной растерянности.

Мы наполовину выползни из «крепости», и я уставилась на дверь в подвал: голос точно доносился оттуда. А ещё она светилась по краям, и, судя по тому, что голос становился громче, его обладатель поднимался по лестнице.