- Но почему? Я твоя жена, почему ты не хочешь, чтобы я была рядом Захар?! Ты не представляешь, как мне здесь живётся, я с ума схожу! – она повышала тон и ноты отчаяния, такие знакомые, уже начинали звучать.

Я не люблю, когда она заводит это разговор, но снова и снова она делает попытки, и я терплю.

Это ещё одна причина, по которой сюда не приезжаю. Ада знает, я не выгоню её и пользуется этим. Но ведь и моему терпению когда-нибудь придёт конец. Оно не безгранично.

- Мне нужно работать, покинь эту комнату, - сказал я холодно.

Не хочу понимать это её отчаяние, оно мне неинтересно. Лишний раз пытается разозлить, вывести из себя. Не получится. Не тот день.

Я подошел, взял её за руку и потянул из комнаты.

- Ну, пожалуйста, Захар, - она вырвалась, попыталась, прижаться ко мне, но я с силой взял её за плечи.

- Уйди по-хорошему, чтобы не было по-плохому.

Резко её лицо совершенно изменилось. Стало злым и таким неприятным.

Что я в ней любил? Теперь и сам не понимаю. Может быть, просто поддался искушению. Скорее всего так.

В тот момент, когда потянул её из своей комнаты, что-то стукнуло в ванной. Такой знакомый звук стекла о стекло.

Мы вдвоём обернулись, я отпустил Аду и направился к ванной.

Открыл дверь и увидел девушку. Горничную. Она мыла зеркало и переставляла вазочки со свечами на полках, протирала там пыль.

- Эй, - окликнул я, но она не повернулась.

Подошел, встал возле неё, но она не отреагировала.

Я тронул её плечо, тогда она вздрогнула, быстро вытащила наушник из уха и вопросительно глянула.

- Ой, а я ещё не закончила, - сказала она, улыбнулась и повернулась на звук шагов Ады.

Та стояла в проёме, и теперь, на лице её было не просто злое выражение, а даже гневное.

Не успел я что-то сообразить, как она заорала:

- Пошла вон отсюда!

Девушка снова глянула на меня, будто в поисках защиты или поддержки, а когда решила что не нашла, быстро покинула ванную.

7. Глава 2

Она была обычной городской девчонкой.

Простой, симпатичной, небалованной, не капризной.

Но чем выше я поднимался, чем больше зарабатывал, и давал ей, тем быстрее она преображалась. Становилась придирчивой, требовательной, увлечённой не тем, чтобы созидать любовь, а тем, чтобы создавать вокруг себя пространство, в котором она будет руководить.

И вот создала. Красивый дом, слуги, машины. Лучшее пространство для нашей дочери. Но в итоге, что стало с самой Адой?

Самое грустное, это преображение необратимо. Оно, словно болезнь, которая однажды забирается человеку в голову, а потом сантиметр за сантиметром продвигается в глубину его тела, заставляет меняться каждую клетку. Нет надежды вернуть назад. Болезнь заполнила, схватила и не отпускает.

Не знаю, в какой момент, сработал этот механизм, теперь уже и не вспомню. Может тогда, в гостинице, когда Ада из-за пустяка, потребовала у администратора поменять номер. Или тот страшный скандал в такси. А может, всё было намного раньше, когда я приехал на старой десятке, и Ада сказала, что эта машина для рабочих. А что если ещё тогда, когда мы жарили картошку в маленькой кухне, на съемной квартире.

Сейчас сложно сказать.

Не знаю, кто виноват. Я упустил, или всё равно это должно было случится, но пути назад нет. Теперь - она такая. И даже под страхом расставания, она не меняется. Это укоренилось настолько, что если когда-то она сама поймёт, насколько сильно искажена её личность, то случится это не скоро, если вообще никогда.

Я бывал во многих домах и везде видел проникновение этой заразы. Мы меняемся, это факт, но как меняются наши жены, просто удивительно.

Каждое моё посещение этого дома, я старался не обращать внимание на её отношения с прислугой, не вникать в эти вопросы слишком глубоко. Дисциплина - всегда полюс, остальное мелочи. И мне есть о чём думать, кроме домашних забот.