Двое пономарей остались у двери на подхвате, чтобы сиятельные господа не надрывались, крича положенную им прислугу из кабинета. Задумчивое молчание установилось среди союзников, ожидающих, когда трапеза дозреет и остынет до комфортной температуры.

– И все же, господа, не кажется ли вам, что Парницкая тюрьма не выдержит такое количество заключенных, пусть и временных? Даже если мы отправим подразделение лорда Баскела в столицу для транспортировки арестантских кибиток, куда набьем ворья подобно сельди в бочки, ваши казематы могут лопнуть, словно пузо сказочного великана.

– Неодаренных можно казнить на месте, – рассудил шатен. – Магов же запереть в амагические кандалы и отправить в столицу, а оттуда на рудники, пусть приносят пользу королевству. Что скажете, лорд Корвин?

По виску лорда скользнули капли пота. Представив на секунду гору трупов, валяющихся на перекрестках Парницы, молодого мужчину передернуло от омерзения.

– Казнить без суда и следствия? – прочистил горло он, крайне не желая перечить тому, кто был то ли сватом, то ли братом королевского двора, а то и вовсе заклятым другом.

– Судья здесь вы, – остро улыбнулся сиятельный господин, подзывая пономаря с влажным полотенцем для рук.

«Судье» отчаянно захотелось помолиться. Боже, чего они от него ждут? Что он даст добро на человеческие жернова? Прости, Господи, но для чего столь страшных людей ты создаешь? Спрятав дрожащие пальцы под стол, священнослужитель сделал вид, что глубоко задумался. Уж лучше б точили лясы о женщинах.

Поистине страшные люди переступили порог Парницкого храма этим утром.

– Предлагаю пойти несколько иным путем, – заячья храбрость проснулась в носителе сана. – И вернуться к плану экономической смерти.

Идти с оружием против неодаренных безоружных проходимцев много ума не надо. То ли дело перекрыть гильдии финансовый кислород, лишив разом материального обеспечения самым коротким и легитимным путем.

– Уже известно, где они хранят свои капиталы? – оживились командиры. – Быстро работаешь, Рэйн.

– Основная масса общака, да простит меня Господь, лежит на счету несуществующих лиц в «ФьюженБанке». Еще примерно двадцать процентов отданы на депозит небольшой частной конторе братьев Марли, известных в городе ростовщиков. Часть обналичена и закопана по старым обычаям под городской стеной – подъемные на случай крайнего разорения гильдии. И некий процент пущен в оборот коррупционной машины, осев в столах и сейфах нашей мэрии. Этим заведует так называемое отделение Лихоимцев – взяточников и оборотней на службе в городской администрации, что незримо влияет на решения совета правления.

– Внушительные, должно быть, суммы, – подмигнул графский сын товарищам, и три пары глаз заинтересованно сверкнули. – Что взято с поля боя, то добыча. Вы согласны, господа?

– Истинно так, – покивали остальные. – Думаем, и вы, Ваше Преосвященство, согласитесь, что каждый имеет право на военный трофей.

Ну разумеется, вот и третий интерес настоящих аристократов, выбравших военную службу. Поразительный цинизм. Пустить пулю в лоб безоружному противнику, ограбить агонизирующую мафию, получить медаль на грудь и забыться в сладострастном угаре до следующей битвы. Будь он чуть посмелее, то воспользовался бы ситуацией и прочитал гвардейским командирам пару благовестий, образумив зарвавшихся дворян и напомнив им о каре за грехи. Но кто он такой, чтобы учить жизни королевских свойственников? А ведь взятые в бою капиталы можно было бы пожертвовать на нужды церкви, но только по окончании кампании, чтобы ни одно Высокопреподобие не протянуло загребущие лапы в храмовую казну.