– Надень сейчас и не снимай. Постой, тебе, что знакома эта вещь?

– Вам его подарил Борис.

– Да, ладно!

– Он меня еще спросил, понравится вам или нет.

– Ты определенно была права, что его выгнала. Дурак. Это кольцо стоит больше, чем три твоих хрущевки. Его купила я, а Борис выступал в роли курьера. Надо же! Похвастался.

– Вы не боитесь доверять мне такую ценность?

– Боюсь, но иначе… в общем сама разберешься на месте. И предупреждаю, ни во что там не вмешивайся. Самым лучшим для тебя было бы запереться в боксе и наружу даже носа не высовывать. Надевай.

Три ее квартиры стоили около десяти миллионов.

– Я не могу, – отказалась Анна, отодвигая кольцо к Алисе.

Камень поймал луч света и засиял розовым с изумрудной каймой.

–Не смей со мной спорить! Надевай и отправляйся. Тебе пора.

Алиса Генриховна встала из-за стола и удалилась, не удостоив внучку прощанием.

2

Летать вертолетом, тем более военной машиной, Анне пока не приходилось. Ей показали место на лавке у иллюминатора. Команда вносила какие-то ящики, пакеты и мешки. Брюхо винтокрыла заполнили наполовину, когда появились остальные пассажиры – пятеро мужчин в разномастной несвежей одежде и девушка. Она тут же плюхнулась на лавку рядом с Анной.

– Привет.

– Здравствуйте.

Аромат дешевых духов перебил даже сугубо авиационную вонь. Девица тут же начала стаскивать с себя куртку, толкаясь в тесноте локтями. Под курткой оказалась майка, немного не достающая до пояса вытертых джинсов. Когда машина поднимется в воздух, к запаху масла и железа прибавится дух разогретого горючего, плюс этот невыразимо цветочный аромат. Анна поискала, куда бы пересесть. Свободной осталась только огромная, бочка, но она лежала, закрепленная железными скобами, да и вряд ли команда разрешит передислокацию. Анна замерла, стараясь глубоко не дышать.

– Ты кто? – толкнула ее в бок соседка.

– Биохимик.

– Так это я тебе буду убирать.

– Что мне убирать?

– А я откуда знаю. Мне сказали: убирать, готовить, стирать. Тебя как звать?

– Анна Сергеевна. Можно, Анна, только на «вы», пожалуйста.

– А я Ксюха.

– Будем знакомы, – опустила Анна непременное «очень приятно».

– Ты первый раз на делянку?

– Мы договорились, на «вы». Хорошо? Почему на делянку?

– Не знаю. Мне сказали: убирать, стирать готовить. А куда, мне вообще по фигу. За такие бабки хоть на Северный полюс. Даже комнату отдельную обещали.

– Вы приезжая? – Анна решила поддержать разговор.

– Неа. Местная. Я в гастрономе работала подсобницей. Уволилась. Два через два с восьми утра до десяти вечера. Восемь тысяч. Еще и сумку каждый раз проверяют, как с работы идешь. Я их послала. У меня подруга в Москве устроилась, к себе звала. Только боязно. Катька мутная. А тут соседка говорит: уборщицей пойдешь? Я как узнала, сколько платят, сразу согласилась.

Ну вот, а в народе молва ходит, будто в «Нутридан» даже чернорабочих по конкурсу набирают.

Пятеро мужчин между тем расположились возле штабеля мешков, выставили на пол засаленный рюкзак и уже раздавали карты. Четверо собирались играть. Пятый достал из такой же засаленной сумки бутылку и два стакана. Но не успел он открутить пробку, рядом образовался парень в форменной куртке, без слов отобрал бутылку и унес. Компания дружно взревела. На рев вышел командир и велел им выметаться с вещичками.

– Вы никуда не летите.

– Да это че, начальник? Не по понятиям.

– Кто тут про понятия говорит? Ты? Вас предупреждали? Подписку давали? Выметайтесь.

Один тощий лысоватый вскочил, намереваясь и дальше отстаивать собственные права. Его сосед, помассивнее сложением, дернул мужика за куртку, усаживая обратно.