В концепцию, правда, никак не вписывался звонок покойной бабы Нины. Галлюциногены по сотовой связи, слава Богу, пока не летают.

В этот год рано, одномоментно и буйно началась весна. Только что морозило и засыпало сухой колючей крупой, а уже через два дня газоны пошли проталинами. Шубы дубленки и сапоги сменились курточками и кроссовками, а Максим стал названивать чуть не каждый день. Аня иногда отговаривалась, иногда соглашалась.

– Понимаешь, – начал он как-то косноязычное объяснение, – ты не как все. Ты как-то так… не знаю. Я никогда не брошу свою Инку и мальчишек – ну, это как водится – только я все время про тебя думаю.

А я – нет, – подумала Анна. Завтра после работы она собиралась заехать в турагентство, присмотреть поездку куда-нибудь подальше. Ленуля сильно нахваливала Мексику. Ее вкусу можно было доверять. Котцелькоатль, Тотопотипетль или что-то в этом роде, дон Альберто, дон Альфонсо иже с ними – ждите, скоро буду.

Угу, а то, как же!

Устроившийся за массивным столом, Зленекович выглядел еще мельче, чем обычно. Как раньше Анна не замечала, что у него именно такой нос, который ей активно не нравился. Просто она старалась его вообще не рассматривать, дабы не давать лишнего повода к приставаниям.

– В отпуск собираетесь? – обнажил зав орготдела фарфоровые зубки.

– По графику, – без всякого выражения откликнулась Анна.

Сесть ей не предложили.

– Придется отложить.

– Почему?

– Ознакомьтесь.

Он толкнул листок с напечатанным текстом, тот неудачно проскользнул по гладкой поверхности, упал на пол и последним вывертом залетел под стол.

– Мне отсюда не видно. Может быть, Вы своими словами объясните?

Зеленкович мало, что был первый лизоблюд, еще и трус, каких мало. Неаккуратное обращение с документом грозило. Он выскочил из-за стола, встал на четвереньки и вытянул-таки злополучный листок на свет.

– Нате, читайте.

Улыбки не осталось. Глаза горели, так бы и испепелил.

Приказом по филиалу Анне предписывалось, с начала мая отправляться в командировку сроком на четыре месяца.

– Это что? – задала она вполне резонный вопрос. – Что должен делать биохимик в подсобном хозяйстве, которое недавно приобрела фирма?

– Поедете, помесите там навоз, подоите коровку. Синдикат запросил образцы местных продуктов.

– Я их сама буду собирать?

– Все вопросы к заместителю директора по науке. Свободны!

Не дала, да? Вопрос читался даже не в глазах, а будто бегущая строка проступила на лбу.

– Спасибо, – сказала Анна, развернулась и пошла, прояснять диспозицию на третий этаж, к упомянутому заму.

– Анна Сергеевна, дорогая, приказ спустили сверху. Ничем не могу помочь.

– Да я, собственно, не за помощью. Что там делать-то?

– Что и здесь. Кое-какую аппаратуру мы туда завезли. Будете собирать материал: земля, трава, вода. Исследуете. Образцы продуктов – тоже. К первому сентября подготовите полный отчет. Мы должны знать, можно ли использовать подсобное хозяйство для развертывания производства пищевых продуктов, консервов и сублиматов.

– Не проще привезти образцы сюда? Такая солидная лабораторная база не у каждого института есть.

– Э, нет, милочка, – зам по науке любил изобразить уставшего барина. – Во-первых, площади. Территория подсобного хозяйства около десяти тысяч гектаров. Во-вторых, пробы с одного и того же участка следует повторять каждые две недели. Да вы так не волнуйтесь. Туда специально набрали команду. Они будут собирать материал, ваше дело – исследования. И отчетец – это самое главное. Вы, на сколько я помню, пытались на нашей базе докторскую делать?

– Да, что вы! Так, проверила кое-что.

– Ну, ну. На хозяйстве можете заниматься своими исследованиями сколько угодно, но опять же не в ущерб основной задаче.