Исследователи отмечают, что: «На северо-востоке Европы, куда входят огромные пространства Поволжья и Приуралья, за последние годы найдены выдающиеся памятники ранней поры палеолита, и уже наметился перелом в сторону усиления работы по их изучению. Отдельные районы Русской равнины (северо-запад) в молого-шекснинское время, возможно, не были заселены. Следует особо подчеркнуть: с юга на север Русской равнины в пору сложения и развития верхнего палеолита продвигались не бродячие охотники-помады, но племена, ведущие оседлый образ жизни, строившие долговременные жилища различных типов, ведущие сложную домашне-хозяйственную деятельность, основанную на охоте и собирательстве. Охота на стада лошадей и северных оленей требовала совершенствования метательного оружия и, вероятно, привела уже в столь раннее время к изобретению лука и стрел. В этот же период складывается и развивается духовная культура».

Памятники духовной культуры древнего каменного века – палеолита сохранились в местах длительного обитания, на древних стоянках палеолитического человека.

На территории Полыни и Германии все памятники древнего каменного века сосредоточены в бассейне верхней Вислы и в Силезских горах. На территории Восточной Европы они распространены неравномерно. В западной части такие памятники прослеживаются только до широты Силезии.

В Центральной части Русской равнины памятники известны до района Москвы, а верхнепалеолитическая Бызовая стоянка (в среднем течении реки Печоры) расположена примерно в ста семидесяти километрах от Полярного круга. Её возраст двадцать пять тысяч лет, стоянка Сунгирь на Клязме – её возраст двадцать шесть тысяч лет назад. К тому же времени относятся такие стоянки северо-востока Русской равнины как Медвежья пещёра в верховьях Печоры, Островская стоянка, Смирновская и Бурановская пещёры. На северо-западе памятники этого времени неизвестны.

Культурные традиции, сложившиеся у населения северной части Русской равнины того далекого времени, очень хорошо представлены захоронениями стоянки «Сунгирь» под городом Владимиром, относящейся к концу Молого-Шекснинского времени. Здесь, соблюдая давно сложившийся ритуал, люди, перед тем как похоронить своих покойников посыпали дно могилы раскаленными углями, очищая её, возможно, остатками тризны. Затем на дно сыпали мел или другое белое вещёство, похожее на известь, и уже по белому слою густо посыпали красной охрой.

Белое и красное – символы чистоты и крови, снега и огня уже в то далекое время были вместе, провожая человека в мир иной. Умерших клали в могилу в богато украшенной одежде, с многочисленными каменными и костяными орудиями труда и оружием, их покрывали меховыми плащами и обильно засыпали красной охрой.

Так в Сунгири, в одной из могил был похоронен высокий, широкоплечий мужчина пятидесяти пяти лет, лежащий на спине со сложенными на животе руками, голова его была повернута на северо-восток. Он был одет в замшевую или меховую рубашку, кожаные штаны и кожаную обувь типа мокасинов. Вся одежда этого человека двадцать пятого тысячелетия до нашей эры была расшита тремя тысячами пятистами бусинами, выточенными из бивней мамонта. На руках его было надето более двадцати браслетов из тонких, выстроганных из бивней мамонта пластинок, а также браслеты из нанизанных бус. Весь головной убор был расшит бусами и завершался на затылке песцовыми клыками. На плечах мужчины лежал короткий меховой плащ, расшитый более крупными бусинами. Рядом с мужчиной были похоронены девочка восьми лет и мальчик тринадцати лет. Их погребения также сопровождались большим количеством изделий из мамонтовой кости. Особый интерес представляют копья, сделанные из расщепленных и выпрямленных бивней: длиной два метра сорок два сантиметра у мальчика и один метр шестьдесят семь сантиметров у девочки.