Сицилла негромко про себя:

— Просто хочу побыть наедине с собой...

Однако по дороге к своей комнате ее перехватила блондинка, отрезав путь:

— Эй, Сицилла, не так быстро. Не думаешь же обойтись без объяснений, верно? — Кирс вздёрнула острый подбородок.

Цилла остановилась и вздохнула, чувствуя, что не избежать разговора с усталостью:

— Что ты хочешь, Кирс?!

Блондинка ухмыльнулась:

— Кассий слишком хорош, но не переживай... Ему плевать на тебя!

— Понимаю, — Сицилла потупила взгляд!

— Расскажи, каково это — выходить замуж за любимого человека и знать, что ему это в тягость?!

— Прекрати. — прошептала Сицилла.

— Касс крайне недоволен, что местная заучка станет ему женой. Очень жаль...

— Хорошо, как скажешь! — Сицилла сдерживала рвущиеся наружу слезы.

— Не плачь, уверена, он не окажется одинок. И мы все в каком-то смысле будем счастливы! — Кирс прошла вперед, толкнув Сициллу плечом.

Девушки родные сестры, но внешне не имели сходства, как и характером.

Сицилла подозревала, что являлась чужой в этой семье, слишком много признаков того. Опустив плечи, девушка как призрак побрела в комнату.

Цилла сидела в удобном кресле с мягкими подушками. Роскошные шторы из тонкого льна плавно колыхались под влиянием ветра, внося в комнату свежесть.

Время от времени Сицилла поднимала взгляд от книги, пристально рассматривая старинные мозаики на полу и изысканные декоративные элементы вокруг. За стеклом окна предстала картина жутких перемен в природе: грозовые тучи скрадывали светлое небо. Внезапное напряжение в воздухе и шепот ветра подсказывали, что грядёт нечто страшное. Девушка поморщилась и помассировала виски. После чего направилась смыть все напряжение.

Цилла, окунувшись в воду темной и холодной купальни, увидела свое отражение в страшном искажении. Ледяная вода обволакивала ее тело, словно прикосновение зловещих теней, а свет от мерцающих свечей на стенах бросал мрачные блики.

Казалось, в чертах проглядывалась странная тень, придающая потусторонний оттенок. Жуткий шепот над ухом шипел зловещие предсказания:

— Умрёшь, скоро умрёшь...

Эти слова несли в себе холод, словно дыхание смерти, и медленно прокрадывались по шее, вызывая мурашки и пугающее предчувствие неизбежности.

Сицилла вздрогнула и резко развернулась, прикрывая рот, не позволяя крику вырваться. В помещении ни души, но беспокойство уже всецело овладело разумом несчастной.

Девушка в очередной раз устремила взгляд к водной глади. И только на мгновение её облик прошёл рябью, показывая иную картину. В отражении волосы казались темнее, глаза приобрели серый оттенок, мягкие черты заострились, а аккуратные губы призывно алели. Цилла дрожащими пальцами коснулась воды.

— Ты… Кто ты? — выдохнула девушка. Отражение хмуро усмехнулось и исчезло. Вместо него возник привычный облик Сициллы.

На дрожащих ногах гитка вылезла из воды, наспех закуталась в халат. Она озиралась, подобно затравленному зверю, не зная, что делать со своим сумасшествием.

***

Тем же вечером...

На вилле царила напряженная атмосфера. Юлия смотрела на своего мужа, сенатора Марка, с яростью в глазах. Ее длинные пшеничные волосы разбросаны по плечам, а лицо выражало беспокойство. Сенатор с холодным взглядом сидел, ухватившись за край стола. Седина завешивала глаза. Сицилла, наблюдая за родителями, тихо сжалась и уставилась в тарелку. Кирс лишь скептически усмехнулась и выпила залпом бокал вина.

Родители сестер часто ссорились, словно между ними не погасла давняя обида, и всякий раз в ответственные моменты происходил скандал.

Кирс, из года в год наблюдая подобное и попутно являясь любимицей отца, в итоге стала нарциссично-надменной особой, считая, что мир крутится вокруг нее. Сициллу же отец и вовсе не замечал, всегда отмечая, что она крайне слабый василиск, неспособный даже на частичную трансформацию.