— Нет, Ваше Величество, но, возможно, это связано с какими-то проблемами в торговле или…

Женщина с недовольством:

— Да-да, Лансель, ужасно интересно, что там творится в Хилдоре. Сразу же побегу туда и лично расследую этот мировой кризис!

— Ваше Величество, я могу отправиться туда и разузнать...

— О нет, Лансель, ни в коем случае! Я впечатлена твоей способностью предсказывать катастрофы. Просто посмотрим, что сделает Хилдор в следующий раз, когда мои драгоценные камни, скажем… подрастут в цене! А теперь прошу меня оставить! — Верона устало отмахнулась. Ланс исчез подобно тени.

Королева обращается к величественной бронзовой статуе своего отца, установленной в саду. Статуя представляет собой мужественного монарха, сидящего на троне. Его королевская мантия украшена рельефами, изображающими исторические события и победы королевства.

Бронзовая фигура сияет, словно олицетворение славы и величия. Вокруг нее раскинулись различные цветы и растения. Ветер мягко шелестит листвой, словно шепчет, создавая ощущение будто статуя жива…

Королева, с легкой обидой глядя на изваяние:

— Ты здесь, отец! Сидишь, как всегда, молча наблюдаешь за своей прелестной дочерью и королевством! Всё, что мне осталось от тебя, это холодный металлический облик! — Верона с насмешкой, — Ты, наверное, даже одобрил последние траты на это удивительное платье. Ведь я забочусь об имидже, верно?! Иногда задаюсь вопросом, если ты был бы жив, отец, как тогда все сложилось? — королева утерла рукавом мокрую дорожку из слез, поднимая взгляд к серому небу. Тяжелые облака сгущаются, заглушая свет солнца. Первые капли дождя оставляют на коже правительницы свежий след прохлады, смывая ее разбитую злость.

2. Глава 2. Семейная трагедия

Гитская Империя.

Сицилла вышла на крыльцо, взгляд голубых глаз утопал в далеких горизонтах. Темно-каштановые волосы приобретали мягкое сияние, а локоны на ветру нежно вздрагивали. Ее лицо без всякого макияжа расцвело натуральной красотой, словно лучи утреннего солнца осветили кожу.

Беспокойство витало в воздухе, как неясные облака в голубом небе. Девушка стояла нерешительная и робкая, страшась шагнуть вперед и взять судьбу в свои руки. В жестах читалась неуверенность, словно предстояло сделать что-то важное и непростое, но она не знала как.

Скромная вилла, утопала в изумрудной зелени, спрятанная от глаз посторонних, представляя собой настоящий оазис спокойствия. Вековые деревья тянулись к небу, подобно стражам времени. Их листва шумела под ласковыми прикосновениями ветра, создавая мелодичный шепот.

В центре двора возвышался старинный фонтан, струи воды мягко касались глади, и каждая капля создавала круги на поверхности. Сицилла обняла себя за плечи и двинулась обратно вглубь виллы. Ей как никогда хотелось избежать любых разговоров.

Слуги ходили по мраморным полам с изящной легкостью. С каждым шагом их широкие манжеты и пышные складки тоги играли мягкими пастельными оттенками. Они сновали, словно метеоры, вокруг главного зала виллы, перенося мебель и декорации, поднимая ковры, чтобы уложить их по-новому. На террасе с любовью устраивали роскошные цветочные композиции в ореолах амфор и красочных ваз. Лепестки роз и лилий касались их рук, словно они творцы природы. Свечи, размещенные по всей террасе, создавали мягкий свет, который подчеркивал красоту каждой детали.

Проходящая мимо другая девушка невольно цепляла чужие взгляды. Ее волосы, как золотой водопад, спускаются по плечам в легких волнах, подчеркивая нежность и блеск. В кофейных глазах сверкает ум и уверенность. Тога из яркого багряного шелка обрамляет фигуру, создавая завораживающие контуры. Кожа похожа на алебастр, гладкая и безупречная, вероятно, созданная для обожания. Губы девушки нежные и румяные, словно лепестки розы, от которых исходит приглашение к целому миру чувств и страстей.