Рыбки никогда не сболтнут лишнего.
«Вейн? Можешь не отвечать. Ты вряд ли хочешь со мной говорить, но выслушать придется. Двум нашим общим знакомым нужна помощь. Они пока не знают и не должны узнать».
Кулон из обжигающе-горячего стал почти ледяным. Илай улыбнулся: Ратлин-младший услышал. Вот и чудненько.
Еще пару мгновений ожидания, и в голове прозвучало встревоженное: «Скоро буду у тебя».
Глава 2
Шелест крыльев, послышавшийся позади, был едва различим среди шороха пожелтевшей листвы на ветру. Эстелла оборачиваться не стала. Сжала губы в тонкую полоску, чтобы не выдать своего настоящего настроя. Излишне решительного, и это пугало саму Эстеллу. Казалось каким-то неправильным, после всего произошедшего.
– Давай вот хотя бы ты не станешь меня отговаривать, ладно?
Краем глаза она заметила мелькнувшее и остановившееся черное пятно: Гаруш уцепился когтями за спинку скамьи, где сидела Эстелла. Сложил крылья и словно бы затаился.
– Он и не собирается, – ответил за ворона Мэлоун. Присел рядом.
– Я это не ему говорила, – возразила Эстелла, нахмурившись.
– Ты же не видела, как я подошел, так откуда…
Эстелла не позволила ему договорить. Перебила, дернув плечом:
– Нетрудно было догадаться, он же постоянно теперь рядом с тобой летает. Тоже мне, парочка неразлучная. А с ним я вообще не хочу разговаривать.
Гаруш в ответ возмущенно каркнул, взмахнул крыльями, задев лицо. Кожу обожгло, будто от пощечины. Эстелла охнула, прижала ладонь к лицу, а ворон, воспользовавшись замешательством, взлетел на ветку ближайшей яблони.
– Вижу, вы до сих пор не поладили? – спросил Мэлоун с лукавой усмешкой. Мягко, но настойчиво убрал ее руку от лица, покачал головой. Бросил на держащегося поодаль ворона многозначительный взгляд. Кажется, позже вредную птицу ждет взбучка. И поделом.
– Мы и не ссорились вовсе, – фыркнула она.
– Ага, просто находитесь в состоянии постоянной войны. – Мэлоун провел пальцами по щеке Эстеллы, и коже сразу стало прохладнее. – Не можешь простить, что он предпочел меня?
«Какой ты догадливый», – мысленно съязвила Эстелла. Чуть отстранилась, подтверждая его слова.
Стоило бы порадоваться. Она ведь по-прежнему хозяйка поместья, но без лишней ответственности на плечах, а потому может спокойно заниматься тем, к чему лежит душа.
Да, стоило бы.
Но внутри все равно неприятно царапало каждый раз, когда замечала Гаруша. Нет, скорее каждый раз, когда о нем вспоминала. Учитывая, что изображения воронов были излюбленным украшением поместья Баркс, позабыть о нем надолго было бы проблематично.
– А по-моему, это он меня простить не может, – проговорила Эстелла меланхолично. Подобрала с земли засохшую ветку и стала чертить круги на посыпанной цветным щебнем дорожке. Помедлила, прежде чем закончить полушепотом: – За то, как обошлась с его прежними хозяевами.
Сказать: «Со своими родителями» не смогла. Так странно, она ведь не должна чувствовать себя виноватой. Не могла поступить иначе, и все же… все же… Глаза защипало и пришлось хорошенько проморгаться.
Ничего, пусть думает, что ее характер ворона расстраивает, хоть она и привыкла к нему уже давно. Так лучше, чем объяснять настоящую причину.
– Ну-ну, хитренькая, так ловко переменила тему. – Мэлоун придвинулся настолько, что Эстелла оказалась на самом краю скамейки и вынуждена была позволить себя обнять, чтобы не соскользнуть.
«Это кто тут еще хитренький», – пронеслось в голове.
– Переменила тему? – переспросила она с нарочитым удивлением, ведь Мэлоун сам сейчас поступал именно так.
А он ответил, как ни в чем не бывало:
– От чего это я тебя должен был отговорить? Лучше сразу признавайся, а то не отстану же.