и что если предоставить устроение оной без дальних форм господину Шепилову, то все будет выстроено и скоро и хорошо и дёшево: ибо он твёрдо знает своё дело, знает местное положение и местные способы, честен, деятелен – и доказал ето на опыте.Дорогу от Алушты до Судака взялись делать сами Татары (Шепилов начертал) с тем, чтобы их не употреблять для исправления дорого на другой стороне Алуштинской. <…>Шатильон уже работает, не знаю только, успеет ли ето узнаю на месте. Рисовать он не умеет, а потому Маурер ему необходим. Не понимаю, как Шатильон нашел ошибки в Алупском трактире? Конечно, етот трактир не из лучших произведений Эльсона; однако ж им проезжие любуются. Левшин жил в нем и не мог довольно нахвалиться. Неужели бы лучше было, когда б построили трактир по плану Шатильона, который нарисовал ярмоношный балаган в срамном виде и настаивал, чтобы мы его выполнили. Спасибо Княгине Голицыной: она первая возопила и просила меня: „ради Бога, избавь Шатильона от неприятности, а Графа от убытка и неудовольствия“. Что он человек честный и усердный к Вам, в том нет никакого сомнения; но архитектура ему не удается. <…>У Графини целую ручки с душевным почтением. Мне сказывал Лекс, что маленький Графчик (Семен) ездил верхом; сделайте милость, скажите ему, что я для него приготовил полную черкесскую сбрую, с тем однакож, чтобы он приехал в Крым.Вино Амантоново признается лучшим в Крыму. За ним следует Княгини Голицыной, Бергейма и потом Ваше. Ваше слишком крепко и ето от того, что позно виноград снимается»12.

В конце июня семейство Воронцовых отправилось в обратный путь в Россию. Как не пыталась Елизавета Ксаверьевна настаивать жить в Англии, граф её переубедил. Они всей семьёй сели в Лондоне на пароход и через день были в Гамбурге. Там семейство наняло пассажирскую карету и успешно прибыли на балтийский курорт Травемюнде. Далее Воронцовы на другом пароходе через 4 дня добрались до Кронштадта. В Петербурге был установлен холерный карантин и Воронцовых определили в специальный холерный дом. Генерал Михаил Семёнович отправил письмо своему товарищу шефу жандармов Александру Бенкендорфу с просьбой освободить семью. Уже 3 августа он привёз приказ, подписанный Императором об освобождении, и на следующий день все были в Петербурге. Семья Воронцовых остановились в своём трёхэтажном доме на улице Малой Морской. После длительной дороги всем был необходим хороший отдых.

В эти дни градоначальник Одессы Алексей Левшин сообщает Воронцову о своих делах: «Одесса довольно оживлена приезжими из низкого польского дворянства. Херсонские помещики так же приехали сюда <…> весна была необыкновенно холодная, лето дождливое и без жаров <…> это не мешает нам пользоваться прекрасною купальнею построенною почти против вашего дома <…> уже другой месяц ездим мы по преобразованной и возобновлённой шоссе на Ришельевской улице против магазинов Рубо и Таля <…> так же исправляется шоссе на всей Рибасовой и на части Екатериненской улице <…> горе, под бульваром лежащей, даём теперь скат в 45 градусов <…> против вашего дома по ту сторону военной балки дом Цыбульского уже готов, Хорвата и Кокорева будут к осени под крышею <…> я недавно был в Крыму и нашёл, что Магарач развивается весьма быстро <…> ваши заведения все в порядке. Никитский сад сделался пастбищем лошадей господина Гартвиса <…> артизианские колодцы наши идут тихо, бур был на глубине 430 футов, но воды бьющей ещё нет <…>.аракаш вами присланный, посажен и уже дал плодыузнав из письма, что вам неугодно, чтоб пароход Одесса был продан, я немедленно остановил исполнение сего предложения, испросите в Петербурге позволения отдать этот пароход во владение Таврического начальства второй пароход ещё не достроен в Николаеве <…> пароход Нева стоит в нашем порте в ожидании составления компании для судоходства между Константинополем и Одессой <…> я почти ежедневно сражаюсь с военными: они все хотят квартиры