10. Конечно, Воронцову все эти сведения были интересны и он приказал временно остановить строительство дворца. На литографии Карла Боссоли видим, тот момент, Столовый корпус готов, за ним видны постройки старого Азиатского павильона. Фундамент под Главный корпус залит, Ново построенная мечеть видна выше по склону. По просьбе Левшина граф за свои деньги позже купил два набора хирургических инструментов и отослал ему в Одессу. Воронцову так же было сообщено, что в конце ноября на Южном берегу Крыма прошёл сильный ураган «что вековые деревья из корня вырвал, многия крыши сорвал, снял крышу и с Массандровской церкви; в Юрзуфском доме перебил почти все окны и сорвал двери даже в отдалённых комнатах. В Севастопольской бухте повредил некоторые суда, а в Таганроге разбросал корабли так, что и по сию пору многие не отыскиваются. Около Евпатории повалил два корабля, в Феодосии выбросил одно судно на берег и разрушил садовые колонны. От сего же ветра Таганрог потерпел на сотни тысяч убытков».

Новый год 1832 год семейство Воронцовых встречало в Брайтоне. Именно там граф подметил некоторые элементы в архитектуре Королевского павильона, которые позже применил в проекте своего дворца в Алупке. Затем Михаил Семёнович в марте уехал в Лондон, где его 88-летний отец продолжал болеть. Графиня Елизавета Ксаверьевна в начале года получила от своей подруги Софьи Станиславовны Киселёвой (Потоцкой) письмо, в котором она рассказывает, что молодой художник Джорж Хейтер в Париже написал её портрет. Она сообщает, что он переезжает в Лондон, и Софья дала адрес места проживания. Вернувшись в Англию Хейтер (George Hayter) начал портрет Елизаветы Воронцовой. Поздравляя с праздниками семейство Воронцовых Александр Казначеев в январском письме сообщил: «От всей души поздравляю Ваше Сиятельство с новым годом. Дай Бог, чтобы Вы в оном обрадовали нас своим приездом в Россию. Наконец могу Вам сказать, что дорога на Южном берегу начинается, я уже нанял 500 человек (к сим рабочим я просил Графа Палена исходатайствовать пленных поляков, если можно) в Курской губернии и ожидаем их в Марте месяце. В етом же месяце готовы будут и наши дилижансные колымаги от Эвпатории до Керчи. <…> У Вас добыто вина более 3000 ведер. Могло быть более, но позднее собрание винограда уменьшило значительно количество оного. В минувшем году вы имели не более 800 ведер; неожиданная прогрессия вовлекла Экономию Вашу в недостаток бочек. Полагаю, что на будущий год Вы получите до 8000 ведер; надобно подумать о запасе посуды и о том, что для такого значительного количества вина необходимы значительные заведения бочарные на месте, иначе Вы десятки тысяч рублей потеряете на каждый год. Кампания имеет вин на 50000 рублей, два погреба в Симферополе и Судаке; бочарню, прессы и все внутренне устройство соразмерно капиталу, который в наличности простирается до 120 т. р. Капитал сей с каждою почтою увеличивается. Совет Кампании определил: продавать вины не иначе как по выдержании оных; а между тем приготовить сбыт им посредством предварительных объявлений и сношений с городами Киевом, Харьковым, Херсоном, Екатеринославлем, Нижним Новгородом и другими местами и лицами, которые могут нам в сем способствовать»11.

В этом же письме он прислал сочувствие графу и графине о потери детей: «О потере Вашей мы знаем и предупредили желание Ваше сердечною молитвою о сохранении Вам остальных ангелочков – услышит Бог молитву нашу, она принесена от глубины сердец, Вами облагодетельствованных. Жена моя свидетельствует Вам и Графине свое искренне почтение; я у Графини целую ручки с особенным чувством преданности»