То, что завершает субъекта, – это именно та точка невозможности, повторения и настойчивости, которая сопротивляется любой интерпретации (Эйерс 2012, 45). Непрозрачное и таинственное переплетение, где сетка означающих образует «пуповину», непроницаемую для дальнейшего анализа, – это область Реального.

В восемь лет, твердо решив покончить с болезнями всех мастей, я начал просыпаться рано, чтобы делать утреннюю зарядку. Решающую роль сыграли настойчивое желание перестать быть зависимым от обстоятельств и мотивация со стороны такого сильного и безупречного человека. Ему было не до того, чтобы заставлять меня. Я читал, размышлял, действовал соответственно. Не обращая внимания на холод, каждое утро я приводил это тело в порядок, отжимался, приседал и подтягивался, не пропуская ни одного дня, не поддаваясь сонливости.

К десяти годам я представлял собой электрический провод, обмотанный упругой плотью. Движение и смелость были всем. Я должен был быть смелым, я должен был добиваться успеха, я должен был быть лучшим. Я наслаждался этим. Я принимал любой вызов с достойным ликованием. Я поклонялся солнцу. В реке Уссури, подгоняемый крыльями, я доплыл до ее середины и лежал на воде, поддерживая голову руками, и смотрел в синюю бездну летнего неба, вдыхая сладкий воздух, ощущая прохладу воды, точно зная, несомненно, что я непобедим, что я достиг этого собственными усилиями, что я заставил себя стоять во весь рост и полностью принять природные стихии. Стихии были моими друзьями, лишенными случайностей, брызжущими жизненной силой, приглашающими играть и жить победоносно, воплощая мечты.

Я слышала его голос с берега, предупреждавший меня, чтобы я не заплывала далеко, я чувствовал его взгляд, его присутствие, оберегавшее меня от утопления. У меня был он – у меня был весь мир. Навсегда.

Следующей зимой он упал.

Во-первых, реальное – это то, что находится за пределами областей символического и воображаемого. Реальное постоянно подразумевается и настаивается, но при этом не ассимилируется субъектом. Как таковое, оно является областью необычных телесных переживаний. Это область интенсивности, колебаний, энергетических водоворотов и превратностей, которые еще не были символизированы, находятся в процессе символизации или сопротивляются символизации (Финк 1995, 25). Это область чистой энергии, непрозрачной, неясной, неразделенной, радикальной полноты/пустоты. Брюс Финк пишет:

Остаточное или несимволизированное Реальное знаковой изоляции образует «пуповину», центр тяжести, вокруг которого Символическое вращается, никогда не достигая его. Поскольку Реальное невозможно, непроницаемо для интерпретации, только то, что обозначает его в Символическом и Воображаемом, может указывать на него. В Лакановых рамках это относится к функции симптома. Лакан заявляет: