Марина была поражена, узнав, сколько директору лет – немного за тридцать. Каменный лик и тяжелый взгляд стальных глаз добавляли Алексею Ильичу возраст до сорока. Если бы не суровое выражение лица, его можно было бы назвать привлекательным – высокий, спортивный шатен.

Какая-то мысль беспокойно крутилась в голове… Духи! Девушка незаметно сунула руку в сумочку, чувствуя себя заговорщицей. Впрочем, сейчас на нее не обращали никакого внимания. Сжимая в руке заветную изумрудную бутылочку, Марина спустилась в женскую комнату на первом этаже. Охранник Николай, большой, добродушный, похожий на сенбернара, молча проводил ее взглядом. И опять уткнулся в принесенную с собой газету.

Заперев дверь, она быстро нанесла пару капель мутной жидкости в ямочку между ключиц. Поморщилась от резкого запаха, который за ночь только потерял в букете. И заодно протерла бумажным полотенцем ботинки – где-то наступила в грязь. На обратном пути охранника Николая за столом у лестницы уже не оказалось. И хорошо! Вдруг эти духи действуют только на первого встречного? Ужас! Марина нервно хихикнула.

Когда девушка вернулась в кабинет, Лиана Петровна шмыгнула носом и громко чихнула. Недовольно поморщившись, она бросила косой взгляд на кондиционер. Что-то печатающая за компьютером Оксана с интересом спросила:

– Марин, ты что, была в парикмахерской?

И отвлеклась от монитора, чтобы отследить изменения в Марининой прическе.

– Нет, это духи такие…

Лиана Петровна шмыгнула еще раз, и Марина поспешила в приемную. Она не забыла захватить с собой подготовленное с утра заявление на отпуск.

В небольшой приемной директора трудилась секретарь Маша – молодая приветливая девушка лет двадцати. Она была на восьмом месяце беременности, и в последнее время была более озабочена своим здоровьем, нежели рабочими обязанностями. Маша часто отлучалась в больницу, и тогда ее место занимала Оксана. Секретарь была очень хорошенькой – маленькой сероглазой блондинкой. В связи с приближающимся радостным событием, лицо ее светилось тихим счастьем. Девушка носила просторные комбинезоны солнечных цветов и закалывала волосы детскими заколками. Марине очень нравилась Маша, хотя болтать с ней можно было лишь о пустяках.

Находясь в прекрасном расположении духа, Маша перелистывала журнал «9 чудесных месяцев». Со страниц улыбались сытые, модно одетые младенцы.

– Доброе утро, Маша! Давай, я отнесу бумаги, мне надо зайти к директору, – предложила Марина.

– О! Спасибо! – Маша обрадовано протянула ей кожаную папку с металлическими уголками.

Папка оказалась гладкой и увесистой. Влажные пальцы Марины оставили на черной коже мутные отпечатки. Она сунула туда же свое заявление.

– Мариш, ты так чудесно пахнешь! Что это? Новые духи?

– Да, – взгляд Марины задержался на ярком журнальном фото прелестной девочки.

– Подскажешь потом название? – Маша погрузилась в чтение.

– Хорошо, – Марина сглотнула и приоткрыла дверь к директору.

В кабинете директора царила тишина, разбавляемая тихим гудением компьютера. И пустота – хозяин был строг к обстановке до аскетизма. В большом помещении находились шкаф с папками, напольный сейф, массивный стол с компьютером и два кресла. Мебель была выдержана в темных, даже мрачных тонах. Стены и жалюзи подобраны светлые и однотонные. В стене справа от входа виднелась неприметная дверь. Что там? Может быть, архив или санузел. Марина этого не знала.

Восседая за столом, Алексей Ильич изучал толстый ежедневник. Он, как и всегда, безупречно выглядел. На лице не отражалось ничего.

– Здравствуйте… – девушка вдруг охрипла.

– Доброе утро, Марина Сергеевна, – Алексей Ильич поднял глаза… и что–то необычное появилось в его взоре.