Вот и в Артане она разглядела то, что не смогли разглядеть главы четырех предыдущих сквайдов. У дарфа был нюх на все необычное. Неважно – опасное, или не очень; полезное, или совсем бросовое. Главное – необычное. Потому Мира назначила его Глазом сквайда, хотя и Гром, и юные Алай с Малаем превосходили дарфа в остроте зрения, слуха и обоняния кратно. Все они видели совершенно обычный камешек на пути сквайда задолго до его Глаза. Но только Артан наклонялся, чтобы перевернуть его, и обнаружить под ним… чаще всего совершенно бесполезное. Ведь развалины древней столицы обшаривали в поисках добычи уже сотни лет. И все равно находили артефакты, иногда очень ценные. И Артан находил.

Вот и теперь дарф чувствовал – этот парень, неведомо как попавший в замурованный каменный склеп, и не понимавший ни одного слова на общем, очень необычный. В чем это выражалось? Артан объяснить не мог. Так же, как и сказать, несет ли необычность парня сквайду, и ему самому какую-то опасность, или, напротив, благо. Просто он был не таким, как все, и нужно было держаться от него подальше. Даже с учетом того, что этот незнакомец уже успел спасти его, Артана, от большой беды. Это Мира так сказала, а значит, это так и было.

Главе дарф доверял безгранично. И на ее решение переночевать здесь всем сквайдом, и в компании незнакомца, лишь кивнул. Но свое мнение все же высказал. Позже, когда все расположились ко сну, оставив первым караульным одного из близнецов. Впрочем, высказались все. Первым, как ни странно, великий молчун Гром.

– Парень – маг, – сообщил он очевидное, – очень сильный маг. Я такого еще не видел…

– И не пробовал, – прогудел едва слышно Артан, имея в виду те блюда, которыми их угостил на вечерней трапезе незнакомец, – это что вообще было?

Паузу, которую прежде других должны были по старшинству заполнить Мира, а потом Гром с Артаном, и лишь в последнюю очередь близнецы, нарушил как раз один из альвов, Малай. Потому, как понял Артан, что пауза эта сильно затянулась, а альву было что сказать.

– У нас, – почти прошептал он, – такое называют сумкой путешественника. Только на нем никакой сумки нет.

– Слышал я про такие сумки, – проворчал Гром, – редкая и дорогая штука. Только не уверен, что в такой сумке можно хранить блюдо, которое словно только что сняли с очага.

– И пиво, только что перелитое из свежего бочонка, – добавил Артан.

Он улыбнулся, и неслышно причмокнул толстыми губами, вспомнив, прежде всего, вкус именно пива, а не риса с мясом, приготовленных с великим мастерством.

– Значит парень однозначно маг, – подвела черту Мира, – непонятный, не знающий ни одного слова на общем, но очень сильный. Вон в ту кучу (она кивнула в сторону середины зала, где пыльное пятно опять обрело форму правильного круга) он вошел, как в зал трактира. А меня оттуда вышибло, несмотря на все мои артефакты… и что мы будем с ним делать?

– Ты хотела спросить, что он с нами будет делать? – язвительно поправил ее Гром.

– Ну, или так…

– У Артана надо спросить, – предложил оркус так, словно друга-коротышки не было рядом, – это он у нас специалист по всем непоняткам. Хотя я бы не отказался, если в сквайде появился маг.

– Я бы тоже, – протянула Мира чуть громче, чем требовалось – словно делала сейчас предложение незнакомцу, – но зачем это ему? Что ему артефакты, которые мы находим здесь и носим скупщикам. Он сам артефакт, как…

– Не будем делить шкуру дикого кота, которого не только не убили, а даже не увидели еще, – перебил ее оркус, зевая, – посмотрим, что он скажет утром.

– Он не говорит на общем, – напомнила Мира, – даже не счел нужным представиться, хотя для этого знать язык не обязательно. И о том, кто мы такие, не проявил ни малейшего любопытства.