Они вперёд-то всё бежали да говорили:

«Вот увидим же, ребята, как казнят, казнят преступников!»

Подвели тогда Горсёнушка к рею, его, к висучему,

Заходил тогда Горсёнышко на лисници,

На первую ступень, да он сказал же всё:

«Воротитесь-ко, народ, да разойдитесь прочь!»

Тут ведь некоторой народ, да они понели,

Как ведь понели народ да убегали прочь.

Когда зашол же вон на лисницю, на втору ступень,

Он сказал, сказал народу-ту таковы слова:

«Вот судите-тко меня же всё, преступника!»

Как ступил, ступил ведь Орсёнышко на третью ступень,

Он сказал тогда, сказал государю царю Ивану тогда Васильёвичу:

«Благослови меня теперече, государь же царь,

Осударь-от царь Иван же свет Васильёвич,

Как теперя мне, Горсёнушка, перед смертью-ту поработати!»

«Разрешаю, царь, работай, как ведь нужно вам».

Тут не лютоё-то зелье разгорелосе,

Богатырское-то ведь и серцо разгневилосе.

Лепета у его в лици перемениласе,

Могучи плечи его же шевелилисе,

Он хватал, хватал, срывал тогда висучий рей,

Как висучим-то реем зачал помахивать;

Воправо-то ведь махал, – валилась улица,

Волево-то от махал, – валились переулочки.

Вот прибил тут народу много в Вологды.

Говорил тогда ведь Арсёнушко таковы слова:

«Ишшо надо ли, государь царь Иван Васильёвич,

Как оставить ли етой силушки на симена?»

Зыряне. XIX век.

«Как оставь-ко-се, Орсёнушко, ведь силушки,

Вот положь-ко-се на ихну-ту на глупость тут»

Перестал боле ведь силушки-то бить же он.

Все народ-люди ведь тут ужасалисе.

Тут подъехала корета-то золочёная,

Тогда ведь взял-то государь царь Иван Васильёвич

Как Орсёнушка-то брал же за белы ручки,

Человал его в уста же во сахарные,

Пировал-то с ним ведь кушал три сутоцьки.

Вот ведь звал-то всё Горсёнушка жить во матушку в каменну Москву;

Отвечал ему: «Я сейчас же, государь царь Иван Васильёвич,

Как ведь ехать-то с тобой да не поеду я,

Потому што у мня осталась-то в деревни-то родна матушка,

Родна матушка осталась и родна сестриця,

Нужно съездить-то во деревню попроведати, -

Не поедет если матушка в каменну Москву,

Тогда надоть её ведь и переделать-то старой домичёк,

Чтобы матушку воставить во приюти тут».

Тут давал-то государь царь Иван Васильёвич,

Много-много тут давал он золотой казны,

Вот давал ему ведь и много-много чиста серебра,

Как самого-то звал его же в каменну Москву,

В каменну Москву его да при сибе его,

Штобы быть всегда при ём думным боярином,

Без его-то никакого дела зачинать нельзя,

Зачинать дела нельзя без его и кончити.

Распрошшалсе государь царь со Арсёнушком,

Государь-от царь Иван же свет Васильёвич,

Он садилсе тут в корету-ту в золочёную,

Вот уехал он во славну в матушку в каменну Москву;

В. Васнецов. Встреча князя Олега с волхвом

А Орсёнушко поехал в свою деревенку, -

Вот приехал-то Орсёнышко во деревенку, -

Сдивовались все народ же, люди добрые.

Тут ставала родна матушка с постелёчки,

Будто всё она никогда не была не болела-то.

Перестроил тут ведь Арсёнушко свой ведь домичёк,

Часто ездил же Арсёнышко в славну матушку каменну Москву,

Часто виделсе-то с государем с царём с Иваном-то с Васильёвичём,

Переговоры-ти ведь шли же очунь тайные.

Тут ведь съездил-то Гарсёнушко за камышничками золотой казной,

Как пригнал всех коней тут всё ведь камышничков,

Привезли-то все товары тут ведь разные,

Все ведь всё же он привёз их в каменну Москву;

Присмотрел-то все товары государь же царь,

Осударь-от царь Иван же свет Васильёвич.

Тут Орсёнушко Иванович распрошшалсе-то,

Ко своей ко родной матушке уехал он,

Поживать-то стал со матушкой с родимою, -

Он охвоч ходить, Орсёнышко, в тены леса,

Он охвоч стрелять зверей да всё лесных же всё,

Ишше птицу-ту ведь как разных он на заводях.