Да в тёмные лесы да бицевой идут.
Да это не чудо да не диковина,
Да я-т того да почуднее скажу,
Почудне-то скажу да подиковинне:
Да во славном-то было да Белоозере,
Заселилася щука да преогромная,
Да робят-де хватает, да жоробят глотат,
Кабы стали-то думу да они думати:
Ищэ как-то бы щуку да нынь добыть её?
Да сковали-то уду нынь десять пудов,
Да надели жеребёнка тут кобыльяго,
Да бросили-де во славно Белоозеро,
Да хваталася щука преогромная,
Да немала, невелика – девяносто пуд.
Потенула-то щуку нынь на вёшный лёд,
Дабы вёшной-от лёд тут изгибатце,
Кабы добыли-то щуку на крутой берег,
Да отсекали у щуки большу голову,
Положили-то голову на большие сани,
Повезли эту голову во три коня,
Повезли-то ли голову к самому царю.
Привезли-то голову к самому царю,
Собиралосе народу да много множество,
Удивилисе они да большой головы,
А отсекли у ей да праву ягодицу,
Отдавали царю ей на почеслен пир,
Пировали-столовали тут челы суточки,
Кабы вси-то тут ягодицей наелисе.
В. Сергеев. Рыбаки
Аника воин
Едет Аника через поле,
Навстречу Анике едет Чудо:
Голова у Чуда человеческа,
Волосы у Чуда до пояса,
Тулово у Чуда звериное,
А ноги у Чуда лошадиныя.
Аника на коне остановился
И этому Чуду дивился:
«Скажи ты мне, Чудо, поведай:
Царь ли ты, ли царевич,
Король ли ты, королевич,
Или ты сильный-могучий богатырь?»
Чудо ему отвечает:
– Я не царь, не царевич,
Не король, не королевич
И не сильный-могучий богатырь,
А я Смерть, страшная и грозная,
Вельми непомерна,
Сердцем своим непосульна.
Кто сотворил небо и землю,
Кто сотворил облака и звёзды,
Тот меня сотворил,
По всей земле попустил.
Где кого застану, – искошаю,
В пути в дороге застану, – искошаю,
В избе, на подворье застану, – искошаю:
Хочу и тебя, Аника, искосити.
Возговорит храбрый человек Аника:
«Я палицу подыму, палицей пришибу,
Либо коня попущу, конём потопчу,
По голове по твоей».
Она ему отвечает:
– Был на земле Самсон богатырь,
Был на земле Светогор богатырь,
Я их искосила.
Хочу и тебя, Аника, искосити.
Возговорит храбрый человек Аника:
«О Смерть, страшна и грозна!
Дай ты мне сроку на два года:
Сострою я тебе церковь,
Спишу твой лик на иконе,
Поставлю твой лик на престоле,
И станут к нам съезжаться
Князья и бояре,
И сильные-могучие богатыри,
И станут нам свозить
Казну золотую».
Она ему отвечает:
– Кабы, где, брать мне казну золотую,
Были бы у меня горы золотыя
От восхода до заката.
Вынимает пилы невидимыя,
Потирает его по рукам, по рёбрам.
Возговорит храбрый человек Аника:
«О Смерть, страшна и грозна!
Дай мне сроку на один год:
Есть у меня казна золотая,
Раздам я её
По тюрьмам, по багадельням».
Она ему отвечает:
– Казна твоя кровавая,
Душа твоя не подмога.
Вынимает пилы невидимыя,
Потирает ею по костям и по жилам.
Возговорит храбрый человек Аника:
«О Смерть, страшна и грозна!
Дай ты мне сроку на полгода:
Есть у меня отец и мать,
Дай ты мне
С отцом, с матерью проститься».
Она ему отвечает:
– Как же ты, ехал на ратное дело,
Зачем с отцом, с матерью не простился?
Вынимает пилы невидимыя,
Потирает его по костям и по жилам:
Аника на коне шатается
И смертные уста запекаются,
Аника с коня повалился:
Тут по Анике и слава.
Вот что писал по поводу этой былины известный собиратель былин и народных песен П.В. Киреевский в 1862 году, используя труды своего коллеги М.П. Погодина и вологодского собирателя фольклора Бунакова.
За Спасо-Прилуцким монастырём, верстах в десяти от Вологды, начинается Аникинский лес. Аника был ужасный разбойник и жил в этом лесу, некогда дремучем и непроходимом, кроме одной дороги в Белозерск, называемой и теперь Оникиевской. В лесу есть пустыня Заоникиевская. Там в глуши, на полянке, стояла избушка без окон (как у Бабы-Яги или Кощея), где жил Аника и откуда ходил на большую дорогу грабить прохожих и проезжих, а иногда и в соседние деревни. Долго жил он и нажил себе всякого богатства, серебра и золота, и каменья самоцветнаго. Однажды вышел он по обыкновению на дорогу, навстречу ему старик с котомкой за плечами. «Здорово, дедушка, откуда ты и куда идёшь?» – Из Киева, ходил поклониться Святым Угодникам Печёрским, а теперь иду к Соловецким. – «Не тяжело ли тебе, старинушка, носить свою суму? У тебя, чаю, есть много лишнего, дай-ка я посмотрю, чего ты набрал?» Разбойник снял котомку, и увидел в ней узелки с землею, песком, частицами антидора и Святых мощей. С досады начал он разбрасывать узелки и рассыпать землю, сколько старик ни просил его со слезами о сохранении его сокровищ.