3. Это всё.
Все прочие возможности повысить материальный уровень своей жизни, за исключением попрошайничества или азартных игр, требуют принуждения по отношению к третьим лицам и реализуются за их счет, то есть являются игрой с нулевой суммой или даже уничтожают ценности. Последнее в особенности касается таких идей, как управление денежными массами, манипулирование процентами, основанное на долгах увеличение спроса, интервенционизм или перераспределение. Ни один из этих способов изначально не может создать ценностей. Но это не означает, что они недейственны, напротив, возможно, они даже необходимы, чтобы получить политическую власть. Однако своим вмешательством в ценовой механизм и в принцип добровольной кооперации они в конечном счете больше разрушают благосостояние, нежели умножают его[120]. Государственные вмешательства в рынки всегда сопряжены с принуждением. Они зиждутся на решениях, за чью экономическую ошибочность те, кто эти решения принимает, никогда не отвечают, и оперируют знаниями, превосходство которых хотя и утверждают, но доказать ничем не могут. Кроме того, подобные вмешательства влияют на системы человеческих стимулов таким образом, что возникают почти исключительно нежелательные и непредусмотренные побочные последствия.
Возьмем, например, манипуляции центральных банков со снижением процентных ставок. Это должно бы стимулировать предприятия брать кредиты под выгодные процентные ставки, закупать на них инвестиционный товар, больше производить и нанимать больше работников, что опять-таки повысит спрос на прочие товары. И некоторое время, вероятно, так и будет, но заниженные процентные ставки вводят предприятия в соблазн инвестировать в, по сути, нерентабельные сферы, а убыточные предприятия, которые должны бы обанкротиться, благодаря дешевым ссудам остаются на плаву. В результате разбазариваются ресурсы, которых недостает там, где реально существует большой спрос. Когда позднее процентные ставки вновь повышаются, неминуемо наступает расплата – банкротства множества фирм, и банкротств этих куда больше, чем их было бы без подобных процентных вмешательств. Еще одно побочное воздейдствие – рентабельные вклады вроде государственных займов и страхований жизни внезапно почти перестают приносить прибыль, и обеспечение по старости для многих людей оказывается под угрозой. В силу дешевизны кредитов каждый, кто может предъявить гарантии, инвестирует в недвижимость, что резко поднимает ее в цене. Следствие: особенно молодым людям и людям со средним достатком собственное жилье уже не по карману, а тем, кто зарабатывает мало, уже не по карману постоянно растущая квартплата. Фактически вреда здесь куда больше, чем пользы. А ведь это лишь один пример из несчетных других «благонамеренных» государственных интервенций.
На свободном же рынке все обстоит совершенно иначе: там каждый актер может под свою ответственность свободно преследовать те или иные интересы, но и за последствия, например за провал, тоже отвечает сам. Рыночные развития, конечно, непредсказуемы, однако в силу постоянных проб и ошибок, избирательности и подражания способствуют благосостоянию всех.
Необходимость получения прибыли
Рыночная экономика есть демократия, где каждый грош дает голос на выборах. Богатство успешных дельцов есть результат плебисцита потребителей.
Людвиг фон Мизес, экономист и философ
Добровольный обмен товарами и услугами обогащает всех участников, иначе бы его не происходило. Именно благодаря ему все шире распространялось умножающее достаток разделение труда, которое идет на благо как раз и самым бедным. Выбросив из этого процесса мотив прибыли, мы выключим двигатель прогресса, который повсюду в мире помогает сдерживать голод, болезни и детскую смертность. Ведь почему человек становится пекарем или врачом? По меньшей мере отчасти потому, что верит: эти занятия обеспечат ему средства к жизни. Да, это возможно, но только если он будет получать прибыль. Упрекать пекарей или врачей в том, что они наживаются на нашем голоде и наших болезнях, фактически все равно что требовать, чтобы другие обслуживали тебя бесплатно, или желать, чтобы партнеры по кооперации отказывались от предложенных им в обмен услуг, дабы не возникла злодейка-прибыль.