Собрав сумку, я встала перед зеркалом в прихожей. Что делать с лицом? Если шею и руки я еще могу прикрыть длинными рукавами и воротником, то с лицом такой трюк не прокатит. Перекинув несколько прядей на лицо, я обреченно вздохнула. Достав так бережно хранимую таналку, я оценила масштаб работы и убрала тюбик обратно. Не поможет, только зря переведу драгоценный крем.

Прежде чем открыть дверь, я еще раз глубоко вдохнула и, посильнее натянув капюшон толстовки, вышла из дома, не издав ни единого лишнего шороха.

Школа встретила меня привычным гулом. В нос тут же ударила волна резких запахов, от которых я успела отвыкнуть за время отсутствия. Запах еды из столовой, резины, мела, множества духов и одеколонов, пота и хлорки – эти запахи ощущались сильнее всех прочих. Стараясь не привлекать ненужного внимания, я прошмыгнула в класс, где должен был пройти урок. Заняв свое место, я отвернулась к окну, положив голову на сложенные руки. Постепенно класс начал заполняться людьми. Бессмысленные разговоры, суета, смех и море отвратительных запахов. Пара стремительно приближающихся шагов, заставили меня сильнее уткнуться в рукав, а рука непроизвольно сжалась на предплечье. Рисинги. Я была уверена, что это они и не ошиблась. Уловив мой запах, они поспешили удостовериться, что я действительно объявилась. Замерев в проходе, парни смотрели на меня, чем привлекли всеобщее внимание. Теперь они не выглядели такими доброжелательными. От них исходили волны угрозы.

– Альбин, – Закари подошел к моей парте медленно и уверенно, а тон не предвещал ничего хорошего, – нам надо поговорить.

– Не время и не место, – полушепотом отозвалась я, даже не посмотрев на него, рука до боли сжала предплечье. К моему счастью, прозвенел звонок, не дав ему разразиться какой-нибудь тирадой или обвинениями.

Урок я слушала краем уха, потому как прекрасно знала весь курс наизусть, и мне было откровенно не до него. Не меняя позы, я таращилась в окно вплоть до звонка, а затем меня ждало неизбежное. Весь урок я чувствовала взгляд парней и от этого становилось тошно.

Когда класс опустел, братья подошли к моей парте, отрезая мне любые ходы к отступлению, а я продолжала сидеть, не поднимая головы.

– Ты нам объяснишь, что, черт возьми, происходит? – Зло спросил Закари, а я невольно дернулась.

– Сначала ты прикидываешься, что рада нам, а потом велишь убираться из города? – С нескрываемой угрозой прорычал Дэвид, с хлопком поставив руку мне на парту.

– Нет! – В ужасе я посмотрела на них, совершенно забыв об осторожности, а когда вспомнила – было уже поздно. Они заметили. Я быстро опустила голову и еще больше перекинула волос на пострадавшую часть лица, старательно пряча синяк. Парни в шоке отшатнулись от моего стола, Зак даже головой тряхнул, не показалось ли ему. – Я не хочу, чтобы вы уезжали, я просто не люблю, когда приходят ко мне домой.

Мой голос предательски дрожал. Рефлекторно я стала тереть все еще ноющую руку. Кажется, перелом неправильно сросся.

– Кто это тебя? – Охрипшим голосом спросил Дэвид, протянув руку к моему лицу и убрав волосы.

– Эй! Вам не пора на следующий урок? – В класс неожиданно зашел мистер Рисинг и, увидев мое состояние и открытую часть лица, резко замер в дверях. – Какого?!

Он был удивлен и в то же время в ярости, о чем говорили его вдруг изменившиеся глаза. Теперь они больше напоминали глаза зверя, приобретая насыщенно янтарный цвет.

– Ко мне в кабинет, живо! – Зло гаркнул он, отступая от двери. Не подчиниться ему было страшно, поэтому мы беспрекословно покинули класс, следуя за мужчиной, что размашисто шагал впереди нас, старательно пытаясь унять зверя и не рычать хотя бы в коридоре.