Она указала на корзину:

– Это на кухню, и ничего не трогать – я все разберу сама. А потом сразу поезжай за синьором Филиппо, нужно будет отвезти его в гольф-клуб, у него неофициальная встреча с министром.

– Мне вернуться за вами, синьора графиня?

– Нет, не надо… Я возьму такси, или меня отвезет Бруно после ужина.

Распоряжаться в чужом доме так же спокойно и властно, как у себя, было отличительной чертой синьоры Грасси. Малена почти восхитилась ловкостью, с какой свекровь только что поставила ее в известность, что планирует не только пообедать с ней, но и остаться на семейный ужин. Спорить в любом случае было уже поздно.

Выпроводив лишнего свидетеля, синьора Грасси собственноручно закрыла дверь и вернулась на кухню, где покорно ждали своей участи невестка и корзина. Нарядная корзина из золотистой соломки, пожалуй, выглядела получше девчонки – так решила про себя Белинда, окинув критическим взором Малену, застывшую на стуле, как восковая фигура. Бледная, осунувшаяся, глаза как у голодной бродячей кошки, одежда висит мешком, волосы распущены по плечам как попало, босые ступни кажутся прозрачными… она куда больше напоминала ведьму, заключенную в тюрьму инквизиции в ожидании приговора, или пациентку психушки из американского фильма ужасов, чем супругу Бруно Гвиччарди, принадлежащего к одному из самых респектабельных семейств в Лацио. И все-таки Малена была жива и здорова настолько, насколько это вообще возможно в депрессии и после головокружительного прыжка в холодную и грязную воду Тибра с двадцатиметровой высоты.

«Верно, правду говорят, что у дураков и сумасшедших есть особый ангел-хранитель… а у цыган, (3) как и кошек, девять жизней».

Наблюдения за невесткой не помешали Белинде развить бурную деятельность: она порхала по кухне, как бабочка, что-то мурлыкала себе под нос и с явным удовольствием повязывала фартук поверх элегантного вельветового костюма. В свои сорок шесть синьора Грасси была по-девически стройна, ее длинным ногам и осиной талии (при впечатляющем размере груди) могла позавидовать любая фотомодель, да и красивое лицо, тонкостью черт напоминавшее фарфоровую миниатюру, не выдавало ни возраста, ни подлинных чувств… Всегда безупречна, всегда – как на королевском приеме, в любую погоду, при любых событиях, от семейного обеда до театральной премьеры, от верховой прогулки до похорон ребенка.

Малена, тоже невольно наблюдавшая за бенефисом свекрови, подумала, что именно эта подтянутая безупречность, и способность оставаться по-британски невозмутимой, несмотря на беспримесную тосканскую кровь, в свое время и привлекли к Белинде богатого вдовца Гвиччарди… Если он нуждался в церемониальной супруге, способной пробуждать в других вожделение и зависть, но оставаться неприступной, как горная вершина, эта женщина была наилучшим выбором.

– Ну-ка, давай посмотрим, что тут у нас… – Белинда придвинула к себе корзину и стала поочередно доставать из нее вкусно пахнущие коробки, пакеты и свертки. – Так, это артишоки… трюфельное масло… каталонский цикорий… арборио для ризотто… томаты сан-марцано, два вида, латук… дорогая, ты правда все это заказала, или Джанни что-то напутал?

– Правда заказала.

– Малена, так нельзя! Я сто раз тебе говорила… при твоем уровне гемоглобина и железа, тебе противопоказана вегетарианская диета! Тебе нужны белки и аминокислоты.

– Я знаю. Я не сижу на диете.

Белинда фыркнула:

– И продолжаешь питаться одной травой и пастой… мышка, я уверена, что еще немного – и у тебя начнется анемия, а вместе с ней обмороки и другие неприятности! Придется кушать внутривенно. Поверь моему опыту врача… – она протянула руку и нежно коснулась подбородка Малены, хотела провести пальцами по щеке, но упрямица отклонилась, и пальцы скользнули по воздуху.