Мне кажется, будто то, о чем я мечтал, предстало передо мной в образе чего-то пугающего. Или я внезапно оказался не готов к переменам, о которых грезил весь свой осознанный возраст. О которых говорил отец.

– Извини, старик. Выходит, я не вправе судить тебя.

Я ушел молча, заметив, что уже восходит солнце. Солнце над новой Брондой, которую я не знал. Что-то надвигалось и я знал об этом. Я был тем, от которого якобы многое зависело, но был ли в силах им помочь и помочь в чем? Трус. Лишь в голове у себя думал, что могу что-то поменять.

Возле дома я увидел Санну и Бет. Они сидели рядом друг с другом, сонно буровя землю взглядом. Я остановился рядом и присел, умиленно смотря на обоих.

– Санна, – тихо позвал я сестру и присел рядом. – Санна, пойдем домой.

Она тихо и покорно уронила голову мне на колени, поджала к себе ладони. Такая взрослая, но всё еще ребенок. Я помню её маленькой и каждый день надеюсь, что снова увижу прежней. Когда случилась война, мы все очень поменялись, и в этом можно понять Деяна, а о Самборе и вообще нечего сказать. Ребенок, выросший в стране врага, где каждый убил бы его при встрече.

Я отнес сестру в комнату, но она до последнего не отпускала меня, и даже Бет не лаяла, а лишь тихо бежала рядом. Санна – кем она хочет быть и где жить? Я ничего не знал из этого, утонул в опеке и строгости. Хотел стать ей отцом, а в итоге не смог стать даже другом. Может, я и преувеличиваю, каша в голове слишком заварилась.

Именно поэтому я задумался о словах Деяна. Санна хочет жить в Лореуле и видит здесь свой дом. Наш дом. А я всю жизнь старался сделать так, чтобы она была счастлива, а значит, защитить то, к чему она стремится и чего хочет. Но выходит, что готов был это сделать лишь на словах.

– Доброй ночи, Санна.

Я был уверен, что утром ясно пойму, что же нужно делать и как, но ошибался. Мне даже сложно было разговаривать с Санной, которая казалась бодрой и веселой. Я избегал разговоров. Мне было не по себе, я словно что-то терял. Что-то очень выгодное и соблазнительное.

Днем я ушел в город и просидел в мастерской до самого вечера, пытаясь отвлечься. Вскоре мысли упорядочились.

– Мам, – начал я наконец разговор по приходу домой. – Можно вопрос?

Она суетилась на кухне и за шкворчанием масла совсем не слышит меня. Я бросаю на пол сумку и вешаю плащ. Пройдя на кухню, сажусь за стол.

– Мам? – Она испуганно поворачивается. – Привет.

– Напугал! – вздыхает она и легонько бьет меня по плечу тряпкой. – Где ты был целый день?

Я обеспокоенно смотрю на рыбу в сковороде.

– В мастерской. Я был тебе нужен?

– Нет, нет, просто ты ничего не сказал перед уходом. Что-то случилось?

– Нет, все в порядке. – Я закусил щеку. – Можно у тебя кое-что спросить?

– Спроси.

Я медлил, не знал, как начать.

– Кто такой Деян?

Она замерла, стоя ко мне спиной и медленно подняла голову. Опять это чувство. Будто сказал не то.

– Где ты услышал о нем? – спрашивает она, медленно поворачиваясь.

– Я встретил его. Не делай вид, что не понимаешь, о ком я.

Я впервые видел такое лицо у мамы. Нахмурилась и смотрит с подозрением, словно на жулика. Я почти в кровь разгрыз себе щеку от нервов.

– Не знаю, откуда ты узнал о нем, но Деян давным-давно уехал из Лореула и никогда здесь больше не появлялся. Да я и не собиралась тебе врать. Удивлена, что ты спрашиваешь о нём.

Она отставляет сковородку подальше от огня и садится со мной за стол. Вытирает руки о тряпку.

– А что если он всё это время жил здесь?

– Говен, – она была в смятении. – Боюсь, это лишь воспоминания отца, твои сны. Дар, который ты унаследовал, воспроизводит в твоей голове наше прошлое, не зацикливайся на этом и не фантазируй.